— Я и впрямь правлю твоим миром. И ни за что не позволю тебе оставаться здесь.
— Как насчет близнецов? — вмешалась Эйда. Рэм разъяренно обернулся к ней.
— Ты вечно врываешься, когда тебя не просят! Чего уж ожидать от такой пролазы, как ты! — фыркнул он.
— Близнецы? — охнула Тина, широко раскрыв золотистые глаза и хватаясь за живот. — Слушай, по-моему, ты права! Это многое объясняет!
— Близнецы? — встревоженно пролепетал Рэмзи, чувствуя, как внутренности стянуло тугим узлом. Но в сердце зародилась робкая надежда.
Тина сбросила плащ и принялась развязывать свободное платье.
— Помогите мне снять эту чертову хламиду, — проворчала она. — Когда я лежу спокойно, то слышу и ощущаю, как бьются два сердца. Просто я думала, что одно из них — мое.
Эйда стащила с нее платье, а Рэмзи прижал мозолистые руки к чреву жены. Темные брови сосредоточенно сошлись. Немного погодя он положил на это же место ее ладони.
— Ну что, мой сладкий ягненочек?
Тина, улыбнувшись, кивнула.
— Эйда?
Эйда, бывшая не только служанкой, но и лучшей подругой Тины, стала осторожно ощупывать огромный живот.
— Либо это близнецы, либо ты носишь трехногую табуретку.
Тина разразилась громкими криками радости.
— О, какая я умная и хитрая! А на этот раз я просто превзошла себя!
— Ты? А кто виновник всего? Кто создал эти крохотные существа? — бахвалился Рэм, сгорая от нежности и обожания. Он бережно поднял жену, уложил на кровать и коснулся ее губ губами.
— Самонадеянный дьявол, — счастливо пробормотала она. — Теперь ты своего не получишь. Никаких игр в постели! Кроме того, не может быть и речи о поездке в Дуглас.
— Ах, ведьмочка, ты всегда ухитряешься обвести меня вокруг пальца.
— Не желаю оставаться в постели, — заявила она, бросив на него зазывный взгляд. — Разве что ты ляжешь рядом.
Рэм ни в чем не мог ей отказать.
— После того как навещу раненых и искупаюсь, мы с тобой поужинаем в кровати. Эйда, вели мистеру Берку приготовить что-нибудь особенное и предупреди, что ее милость ест за троих.
Два часа спустя Тина и Рэм ужинали за задернутыми занавесями на огромной кровати, скармливая друг другу лакомые кусочки и смеясь так громко, что всякий принял бы их за озорных детей. Потом они долго лежали в объятиях друг друга, ласкаясь, целуясь и шепча нежные слова.
— Поверить не могу! — с восторгом прошептала Тина.
— Зато я могу, — отозвался Рэм, гладя ее по щеке. — Ты во всем отличаешься от простых смертных, моя милая злючка. Истинная богиня плодородия!
