– Хотела бы я знать, имеется ли на свете какая-нибудь задача, с которой бы ты не справился? – спросила она.
Хокинс продолжал возиться с камнем, и когда отодвинул его, обернулся к женщине.
– Вот видите, я же обещал Эмили! Каролина улыбнулась. Спешившись, она подошла к двери и тут же испуганно отпрянула назад.
– Ничего страшного, – подбодрил ее Хокинс. – Просто к этому нужно привыкнуть.
Адам подвел Эмили к пещере.
– Это винный погреб, – сказал он, увидев, что девочка сморщилась. – Их немало можно встретить на подобных холмах. Вход заваливают специально от непрошеных гостей, вроде нас. Но думаю, одну ночь здесь можно провести.
– Урожай был не самый лучший, – произнес Хокинс, потягивая ноздрями воздух и улавливая кисловатый запах. – Но и не самый худший, – заключил он с видом знатока. – Неплохо бы попробовать.
– Но это же будет воровство! – заметила Эмили.
– А мы хорошо заплатим. У нас имеются монеты, но нет вина.
– Я пойду за хворостом, – сказала Каролина. – Пошли со мной, доченька, поможешь мне.
Вокруг пещеры хвороста оказалось не очень-то много, но для костра вполне хватило. Пока мужчины расседлывали коней, привязывали их и разгружали мула, женщина развела у самого входа в пещеру небольшой костерок. Дверь она специально оставила приоткрытой, чтобы выходил дым. И без того в пещере было намного теплее, чем прошлой ночью на свежем воздухе. К запаху примешивались запахи вина и сухой шерсти, которой были накрыты бочки.
Хокинс открыл одну из бочек и наполнил три кружки – по одной на каждого взрослого.
Адам прилег у костра, наслаждаясь теплом огня снаружи и изнутри теплом темно-красной хмельной жидкости.
От пламени костра стены пещеры казались золотыми. Желая высушить волосы, Каролина распустила их и, рассыпавшись по плечам, они тоже заиграли золотыми бликами.
Над костром дымился котелок с будущим ужином, но Адаму почти не хотелось есть. Казалось, он уже насытился вином и испытывал душевное умиротворение: во-первых, из-за того, что еще один день путешествия позади, и, во-вторых, из-за Каролины.
Боль, которую они причинили друг другу, отодвинулась, забылась.
Ведь теперь они могли смотреть друг другу в глаза и видеть в них взаимопонимание и дружеское расположение. Правда, Адам не мог с полной достоверностью знать, что происходило в душе Каролины.
Однако вскоре вино разогнало и это последнее сомнение.
Он наблюдал, как Каролина и Хокинс колдовали над котелком, где варилась овсянка пополам с пшеном. Впрочем, Адаму было все равно, что приготовят на ужин, так как он отличался неприхотливостью в еде. И когда с похлебкой, наконец, было покончено, он с приятным ощущением улегся у костра и погрузился в сон.
