Эмили была в восторге от прелестей походной жизни. Она бегала вокруг костра и бормотала себе под нос:
– Скоро будет ужин, скоро будет ужин!
Это было так забавно, что взрослые не могли на нее смотреть без смеха – все тоже просто умирали от голода.
Вечером стало холодать, и путешественники уселись к костру поближе. Они уминали невероятно вкусный суп, заправленный овсянкой, заедая его хлебом, выпеченным еще утром в Аскуэре. Ко всему прочему, на ужин было также и вино.
– Жаль, что я не мог попросить в деревне побольше, после того, как там похозяйничали французы, – вздохнул Адам. – Сегодня был длинный день. Нам с Хокинсом просто необходимо выпить…
– Мне тоже, – сказала Каролина, потянувшись к бутылке так поспешно, словно та могла исчезнуть у нее на глазах.
Адам засмеялся и плеснул немного в ее кружку. Она сделала несколько глотков, а затем дала отхлебнуть Эмили. В Аскуэре вино давали даже детям.
– Вот это да! – подивился Хокинс. – Я не знал, что ты такая взрослая девочка.
– В июне мне уже будет четыре, – с достоинством заявила малышка.
– Четыре – это солидный возраст, Эмили Раули.
– Когда-нибудь мне будет пять.
– Когда-нибудь ты станешь такой же взрослой, как и твоя мама.
Эмили покачала головой.
– Мама всегда будет взрослее, чем я.
– Пожалуй, в этом ты права, – со всей серьезностью согласился Хокинс, заставив, однако, девочку улыбнуться.
Каролина вдруг поймала на себе взгляд Адама, сидевшего по ту сторону костра. В его черных глазах, отражавших огненные сполохи, застыло удивление, словно его осенила неожиданная мысль. У женщины перехватило дыхание. Кажется, то, чего она больше всего опасалась, произошло. Рано или поздно это должно было случиться, рано или поздно Адам задал бы себе и ей этот вопрос, которого она так боялась. Этот страх преследовал ее с того самого момента, когда этот человек появился в ее хижине. Не в силах больше выдерживать его испытующий взгляд, она поднялась и взяла за руку Эмили.
– Уже поздно, дорогая, нам пора готовиться ко сну.
Адаму прежде не доводилось слышать, чтобы Каролина с такой резкостью в голосе обращалась к дочери. Он не отрываясь смотрел, как они шли вдоль берега реки, слышал, как Эмили что-то говорила матери. Но вскоре ее звонкий голосочек умолк, и обе они исчезли за кустарником.
Он положил на землю свою тарелку, обнял руками колени и уставился на огонь, мысленно считая годы и месяцы.
Малышке Эмили до четырехлетия не доставало шести месяцев. А ведь до сих пор у Адама даже сомнения не возникало, что она – дочь Джереда. Но девочка родилась в июне, а это значит, что зачата она была в сентябре. А год ее рождения – 1808.
