Каролина поежилась, но на этот раз не от холода.
Ей не хотелось думать ни о чем: ни о прошлом, ни о будущем. Хотелось жить только настоящим, только происходящим в данную минуту. Хотелось поскорее пережить все тяготы путешествия и поскорее забыть о нем, как пережила и забыла она путь, проделанный сюда из Лиссабона.
Когда над землей начали сгущаться сумерки, женщина с облегчением вздохнула, подумав, что скоро они остановятся на ночлег. Последний спуск привел всадников к широкой равнине, раскинувшейся на берегу реки Одер. Растущие здесь деревья обеспечивали для костра хорошее укрытие и хворост.
Адам остановил коня.
– Здесь расположимся на ночлег, – сообщил он. – Деревья защитят нас от ветра.
Во время путешествия из Лиссабона Каролине ни разу не пришлось спать на открытом воздухе. В Португалии, находившейся под контролем британцев, не составляло труда остановиться на ночь в гостинице или частном доме. Но здесь, в Испании, где уже не господствовала Британская Армия, сделать это было труднее. Тогда еще была зима, и французы, контролировавшие большую часть территории страны, почти не вели военных действия. Поэтому Каролина и ее проводник легко избегали встреч с французами. Проводник хорошо знал местность и людей, всегда умел найти деревню, где имелись или гостеприимные жители, или пустующий сарай, или пустующая конюшня.
Сейчас, после целого дня верховой езды по гористой местности, даже постель на голой земле казалась благословением.
Каролина слезала с лошади, держась за ее шею, чтобы не упасть. Ноги ее подгибались, спина разламывалась, руки не слушались.
– Мама? – Эмили вопросительно заглядывала ей в глаза.
– Все в порядке, доченька. Я просто не привыкла целый день находиться в седле.
Девочка внимательно посмотрела на мать, затем решила, что ничего серьезного не произошло.
– Я тоже не привыкла, – призналась она. – Но я люблю кататься.
Эмили подбежала к Хокинсу. Адам же куда-то исчез, а через четверть часа вернулся с охапкой хвороста.
Каролина тем временем уже пришла в себя, расседлала лошадь и помогала Хокинсу и Эмили разгружать мула.
Через полчаса женщине уже казалось, что дом под открытым небом ничем не хуже хижины с земляным полом. Вокруг костра были разложены охапки лапника и одеяла, которые весь день вез на себе мул.
После наведения уюта на их стоянке, Хокинс принялся за приготовление ужина, и вскоре из котелка, подвешенного над огнем, разнесся аромат лука и соленого мяса. От одного только запаха у Каролины закружилась голова, тем более, что вот уже несколько недель она не пробовала ничего мясного.
