– Мой отчим обычно садился за завтраком напротив меня и говорил: «Знаешь, чью овсянку ты ешь? Мою. Знаешь, чьей туалетной бумагой ты каждый день пользуешься? Моей. Знаешь, на чьем стуле ты сидишь?» И если я не отвечал «на вашем», он доставал ремень. Пару раз соседи, увидев, как он гоняется за мной по двору, вызывали полицию.
– Как же ты выдерживал это? – спросила Энн.
Он улыбнулся.
– Уходил к себе в комнату, прикалывал на плечи полотенце и воображал, будто я – супермен. Все прыгал с кровати – летать учился.
Они услышали, как на стоянку мотеля въехал грузовой трейлер.
– Я вот думала, может, завтра вечером ты придешь к нам домой поужинать, – предложила она, запинаясь. – Познакомиться с моими родителями.
– Конечно.
Небрежность его ответа заставила ее вздрогнуть. Она подтянула одеяло повыше.
– Они не похожи на других родителей.
– Ты говорила. Что ж, мне их особенно не с кем сравнивать. – Он улыбнулся и поцеловал ее грудь.
На следующее утро она ушла рано, пока он спал тем глубоким сном, который ничто не могло потревожить. Была поздняя весна, и Сэнди, вернувшись из колледжа, пила на кухне кофе, когда туда вошла Энн и вздохнула, словно впервые увидев, насколько она запущена. Она взяла губку и чистящий порошок и начала убираться. Сэнди, которая по утрам никогда не бывала в настроении, с любопытством наблюдала за ней со стороны.
– Я все же никак не пойму, зачем тебе хочется приводить его сюда, – сказала она, приподняв свою чашку, чтобы Энн смогла протереть стол. – Зачем давать им возможность все тебе испортить?
– Они будут вести себя хорошо.
– Джонатан и Эстелла могут иногда – иногда – быть вполне сносными, это я признаю. Но они никогда не бывают «хорошими». Что именно ты имеешь в виду под словом «хорошо»?
– Отстань от меня со своей семантикой. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
– Я знаю, что тебе до сих пор необходимо их одобрение. Вот только не могу сообразить, почему.
– А тебе только хочется доказать, что ты в нем не нуждаешься.
Сэнди поставила чашку и спокойно взглянула на Энн.
– Ты его любишь?
– Да.
Сэнди кивнула.
– По-моему, я не такой человек, чтобы влюбляться.
– Кого-нибудь найдешь.
– Не уверена, что хочу, – задумчиво произнесла она. – Не хочу, если любовь значит вот это, – сказала она, указывая на стол, который Энн отчищала с возраставшим усердием. – А для женщин так всегда и бывает, правда? Так или иначе, похоже, что любовь вечно, в конце концов, влечет за собой губку и «Аякс». Разумеется, только не для Эстеллы. Боже правый, ну и выбор. Нет, благодарю вас.
