Это началось довольно давно. У Оцеолы были две жены – Утренняя Роса и Закатное Солнце. И вот вторую, индианку с африканской кровью, похитил белый торговец мехами. Похититель отправил юную красавицу на невольничий рынок в Сент-Августин и, продав ее, много заработал. К счастью, женщину удалось выручить, так что Оцеола не успел расправиться с виновниками похищения.
Джаррет знал эту историю не понаслышке: он сам вел переговоры с плантатором, купившим Закатное Солнце.
Когда все окончилось благополучно, администрации территории даже не сообщили о происшедшем, но Джаррет понимал, что Оцеола не оставит это без последствий. Его ничуть не удивило, когда торговец мехами бесследно исчез, отправившись на охоту.
Однако это случилось давно, теперь же оскорбление, нанесенное Оцеоле Томпсоном, а также последовавшее вскоре за этим убийство Чарли Эматлы усилили напряженность.
«Эх, не следовало мне уезжать в Новый Орлеан в такое время!» – подумал Джаррет.
Но что он мог сделать? Чем предотвратить обострение ситуации?
Джаррет снова приник к подзорной трубе. Да, и в городе, и в форте явно ждали скорого нападения.
Обернувшись, он увидел, что сзади стоит вся команда, устремив взоры на город, к которому они приближались.
– Готовьтесь причаливать, парни, – сказал Джаррет, и все поспешили заняться своими делами.
Бухта Тампа, глубокая и удобная, имела много причалов, защищенных от морских ветров, поэтому судно пришвартовалось быстро.
Еще не сойдя на берег, они ощутили суету, увидели возведенные баррикады, забитые досками окна. Тем не менее люди пришли встретить корабль, выяснить, что судно доставило на этот раз, узнать, о чем толкуют в Новом Орлеане, а также рассказать, что происходит в их городе.
С причала Джаррету помахала Нэнси Рейнольдс. Рядом стоял ее муж Джош. Старые добрые друзья. Уже слышны голоса, вопросы… Что привез?.. Что увозил?..
Что? Как всегда, соль и сахар в Новый Орлеан, а оттуда – французские чулки, мыло, духи, специи и, конечно, новости. Да, еще раки… Уйма раков!..
Джаррет отдал последние распоряжения и уже собирался спрыгнуть на берег, когда услышал сзади тихие слова Тары:
– Так… вот здесь вы и живете? – Беспокойство, прозвучавшее в ее голосе, было вполне естественным.
Но Джаррет почти не сомневался, что расслышал презрение. А ведь он считал это место раем, и, особенно после смерти Лайзы, оно стало близко и дорого ему.
Быстро обернувшись, Джаррет взглянул на Тару. Она все испортила. Он так мечтал первым ступить на землю Флориды, а потом вернуться за Тарой и на руках вынести ее на эту землю.
