— Ну как ты не понимаешь? Блудный сии — это он. Его родители, конечно, были не в восторге, когда он собирался связать свою жизнь с женщиной, у которой ребенок. Ну, а когда он одумался, на радостях отвалили ему жирного тельца, золотого и тучного, — закидали подарками.
— А он не знает, что ты теперь женщина с двумя детьми?
— Откуда ему знать?
— Послушай, я никогда не спрашивал, почему ты решила Светку оставить? Кажется, это так называется? Насколько я понимаю, ты могла этого и не делать.
— Правильно понимаешь. Мужа нет, зарплата маленькая, на руках Антон. Какие уж тут новые дети. Всем и все понятно, все объяснимо, и никаких проблем. Оказывается, оправдать нерождение ребенка легче, чем его появление на свет. Хотя по логике должно быть наоборот. Не могу я тебе ответить. Родилась, значит, так надо.
— Кому надо? Ты фаталистка?
— Конечно, как всякая женщина. Все свои глупости на судьбу сваливаю.
Я снова откидываюсь на спинку и смотрю в небо. Но теперь вижу его сквозь желтые листья. Поворачиваю голову, и вот уже только желтое перед глазами, ветки густо сплелись, и неба почти не видно, один маленький голубой кружок. Получается на желтом небе голубое солнце.
— Как на той планете.
— Что? — не понимает Ионыч.
— Если смотреть отсюда, из-под веток, то кажется, что это небо на той планете, о которой ты рассказывал. Небо — желтое, солнце — голубое. И Сережа тоже с той планеты. Он ни женщина, ни мужчина, существо без пола, без обязанностей — или без обязательств. Как правильно?
— И то, и другое неправильно. У человека должны быть обязанности и обязательства, на какой бы планете он ни жил. Скажи, а почему…
Я перебиваю:
— Нет, это ты скажи, зачем меня из дому вытащил? Чтобы вопросы задавать? Пресс-конференцию устроил. Ничего не хочу говорить. Буду лежать на спине и смотреть в небо.
Нет, не получается. Приподнимаюсь на локте, ищу Антона. На берегу озера он строит что-то из круглых камней. Дети рядом, им хорошо. А мне все-таки не очень. Беспокоит Ионыч. Он как-то стих, задумался. Если уж не врать хотя бы себе самой, то мне совсем небезразлично его состояние. Потому что… да не все ли равно почему?
Ионыч жует травинку, смотрит куда-то в сторону и вдруг снова возвращается к той планете.
— Видишь, ты уже тоже поверила в существование других миров. А когда-то возмущенно отвергала мое предположение о том, что инопланетяне выбрали тебя для контактов.
— Я и сейчас не очень-то верю, что гожусь для этого.
