предсказуемой марионеткой.
— Нетрудно заметить, — проговорил он вежливо, — что я собрался в дорогу, и если вы пришли с новой работой, то запоздали.
Пришедший воздел руки, выражая ужас перед возможностью подобного непонимания. Рукава его сутаны упали, открывая удивленным глазам адмирала бледную плоть северных варваров.
— Нет, о Господи! — Как и прежде, итальянская речь гостя оставалась безупречной. — Я вовсе не желаю смутить вас, допуская, что вы еще можете быть полезны для нас.
— Тем лучше, — ответил Солово, поворачиваясь к ванне. — Дни моих деяний окончены.
— Как и должно быть. Вы и без того столько совершили на нашей службе, что даже наши господа едва ли вправе рассчитывать на большее.
— Ваши господа, — поправил адмирал. — Я-то всегда был только рабочей силой, простым наемником и не хотел ничего иного.
Гость явно был не согласен, однако спрятал тень недовольства в синеве недобрых глаз.
— Уж в этот день нам незачем ссориться, — проговорил он, — непригоже расставаться во взаимных попреках. Мое начальство не простит мне подобной бестактности.
— Мягкосердечие никогда не значилось среди их основных привычек, деловитым тоном произнес Солово.
— Да, — согласился гость. — Впрочем, и ваших тоже, если судить по тому, что я прочел о вас.
Не обращая внимания на выпад, Солово пожал плечами.
— Я вижу, собственная нагота не смущает вас. И это тоже происходит от вашего восхищения римско-эллинской культурой — вместе со стоицизмом[3] и… со всем прочим?
— Да, — ответил адмирал с самой мягкой миной. — «Вместе со стоицизмом и со всем прочим». К тому же, — добавил он едким тоном, — во всех культурах, с которыми я был знаком, перед купанием принято разоблачаться. Или это не так в вашей… Англии?
— Точнее, в Уэльсе.
— Невелика разница.
— Тем не менее она существует. Видите ли, адмирал, я понимаю, что вторгся в занятие, крайне важное для вас, но сделал это не без причины. Сознавая, что время вашего отбытия недалеко, наши господа послали меня передать вам благодарность, на которую я намекал. Мне доверено прощальное послание, выражающее вам самые теплые чувства.
— Терпеть не могу сантименты. Более того, презираю их со страстью, парадоксально противоречащей моим стоическим убеждениям. Боюсь, что ваше путешествие из страны дождей и эмоциональной дизентерии было напрасным. Я способен невозмутимо продолжить свое купание, не выслушав той пламенной вести, которую вы принесли мне.
— И это мы тоже подозревали, — ответил гость, — поэтому одним прощанием новости не ограничиваются. Я привез с собой Книгу, точнее ее копию.
