И сказав это, учитель склонил голову и, отдаваясь суждению собравшихся, отступил на два шага, как предписывал фемический обряд. Удавка, свисавшая с его шеи, делала намек еще более прозрачным. Рекомендовавшего отвергнутую кандидатуру вешали без отлагательств. Таким образом уравновешивались почести, выпадавшие на долю счастливца, ибо фемисты надеялись собрать в своих рядах лишь самых многообещающих.
Трибунал посовещался, тяжелые капюшоны наделяли приватностью отдельные мнения. Школьный учитель и все его собратья вкупе с немногочисленными сестрами терпеливо ожидали в безмолвии.
Наконец поднялся председатель трибунала. Факел, размещенный в стратегически важном месте, окружил его голову огненным нимбом в глазах наблюдавших снизу.
— Мы склоняемся к положительному решению, — объявил он. — Есть ли несогласные?
Воспарив к демократическим идеалам, вера cum[10] организация cum заговор всегда предоставляют право голоса недовольству… а иногда — при наличии достаточно твердых намерений — даже возможность идти своим путем. Но в этом случае все промолчали.
— Да будет так, — заключил председатель трибунала. — Капитан Немезиды уладит все необходимое.
Такие не по годам зрелые мысли юного Солово привели к тому, что его отца сразила стрела на охоте. Лучника не видел никто, хотя его и разыскивали; преступника не обнаружили и не предали суду. Когда покойника принесли домой, тонкая черная стрела с кремневым наконечником еще торчала из его горла, однако свет жизни давно оставил глаза. Весь дом был безутешен, даже маленький Солово, невзирая на уже знаменитую выдержку, не мог сдержать детских слез.
Мадам Солово попросту исчезла вскоре после похорон мужа, и в известной степени это было даже хуже. Только что ее видели в сыроварне за делом — и все. Ни записки, ни знака, даже капельки крови, способной объяснить ее кончину.
Ее брат умер от «хворой испарины», дядя повесился без всяких причин… Численность клана Солово резко пошла на убыль. До соседей кое-что начало доходить, и уцелевших они избегали.
От внешнего мира мальчика Солово последним барьером отделяла его тетка. Поскольку Феме не знал жалости и мог позволить себе любую причуду, она попала в эротические игрушки к сирийскому князьку. Еще более странным можно считать то, что, начавшись развратом, их отношения после долгих лет закончились честным браком. Однако для маленького Солово это могло послужить небольшим утешением, даже если бы он знал это и был способен понять.
