Родной земли.
Всегда среди живых.
* * *
Когда свободу кровью замесили
Стоящие у власти торгаши,
И дно крушило ценности России -
Что делалось внутри твоей души?
Зачем скрывать? Немалая разруха
Происходила и внутри меня.
Сиял однако Храм Святого Духа,
Незыблемое таинство храня.
* * *
Убийца без нажима выбрал путь.
Обычный парень.
Даже не из пьяниц.
Расстрел толпы не повредил ничуть
Его здоровью.
Шуточки. Румянец.
Ответы в точку на любой вопрос.
Расхожих истин полная обойма.
Не барахлит и мышечный насос,
А гонит кровь,
стуча бесперебойно.
* * *
Царствуй, Господи,
в силе и славе!
И сограждан моих замири:
Там, на юге, обстрел до зари -
Может, я и молиться не вправе?
Там война. Боже мой, посмотри:
Дверь оторвана — кровь на двери.
Труп мальца
в придорожной канаве.
Остов храма чадит изнутри.
Вместо улиц, давно пустыри.
Помоги исцелиться державе!
* * *
Никому не плавать в этом озере.
Здесь о прошлом годе, в холода,
Мученицу-совесть заморозили
И умчались вихрем господа.
Захворало дно по вашей милости.
Беглецов растаяли следы.
Но из мертвой заводи не вылезти:
Вместе дышим ядами среды.
* * *
Хмуро московское небушко.
Осень. Распад. Неуют.
Встретились парень и девушка,
Жвачку в обнимку жуют.
Чахнет природа и куксится.
Меркнут лоскутья зари.
Тленье, хандра и безвкусица.
Двое молчат. Пузыри.
* * *
Еду в метро. На стекле от руки
Скверный рисунок.
Сгорблены женщины и старики
Тяжестью сумок.
Бодрая молодость любит уют.
Парни и девки,
Сидя воркуют, смеются, жуют -
Выросли детки.
Не удержалась и стала ворчать
Тетка без места.
Хмырь, изучавший дневную печать,
Брякнул с насеста:
“Ты богомолка? Ну-ну, повтори.
Что? Комсомолка?
И ухмыльнулись другие хмыри:
“Сыпь, кофемолка!”
Чин милицейский вздохнул у двери.
Совесть умолкла.
* * *
Зимы разведчица
В лесу метет,
По кругу мечется
Среди пустот.
Светлы распятия
Нагих берез,
А с хвойной братии -
Какой же спрос?
С набега резкого
Удар жесток,
Да вроде не с кого
Сорвать листок.
Взлетает крошево,
Сдается в плен
Когда-то сброшенный
Ветвями тлен.
* * *
Сегодня пишут ярко. Блещет лихо,
Играя смыслом, строчка-щеголиха.
Любуемся красотами пера.
И, распуская
пышный хвост павлина,
Метет художник
царственно и длинно
Глобальный мусор птичьего двора.
Кудахтают восторженные куры,
Что наступил расцвет литературы,
И чиркают ножами повара.
* * *
Опять на ветвях тополей
Сережки звенят малиново.
От воздуха не ошалей,
От винного, тополиного.
А праздник соцветий высок,
И тем наши мысли блаженнее,
Чем слаще живительный сок
Земного тепла и брожения.
* * *
Природы выстуженный храм.
