Гудулич между тем говорил не переставая. Но если бы его спросили, что именно он говорит вслух, ответить на этот вопрос он не смог бы при всем старании.
На перекрестке их догнал запыхавшийся начальник сельского отделения милиции. Кёвеш остановился.
- Ну, что у тебя случилось?
- Разрешите доложить, товарищ майор! В реформатском храме верующие учинили драку. Главного зачинщика я изъял и посадил под арест.
- Главного зачинщика?
- Если угодно, главного заводилу. Он лупил всех, кто предлагал похоронить убитого гражданина Шайго по христианскому обычаю.
- Что значит по христианскому обычаю?
- Целиком, как он есть, без вскрытия в морге.
- Я хочу взглянуть на зачинщика. Идем, Геза!
- Кто же этот громила? - спросил Гудулич.
- Дядюшка Гоор.
- Мой тесть! Превосходно.
- Он твой тесть?
- Да. И я дальше с тобой не пойду.
- Как не пойдешь? А кто собирался представить меня Юлишке?
- Жене, которая сбежала от меня в родительский дом к Гоору?
Майор Кёвеш от удивления замолчал. Затем он сказал начальнику участка:
- Отпустите этого церковного драчуна на все четыре стороны. Следствию он не нужен. Лучше всего будет, если вы сами проводите его домой. Чтобы он еще чего-
нибудь не натворил.
- Чтобы он еще чего-нибудь не натворил,- повторил последние слова начальник участка.
Гудулич подошел к дереву и оперся об него спиной.
- Послушай, Руди, не сердись, но у меня нет никакого желания идти в гости к теще с тестем. Я это сделаю только под твоим нажимом. Ведь если я сейчас явлюсь туда, это будет выглядеть так, словно я признаю, что нагрешил.
- А ты чист как агнец?
- Чист и безгрешен.
- Но если тебя приведу я, это уже другое дело!
- Они подумают, что я прячусь за твоей спиной. А сам, мол, не посмел.
- А я непременно хочу увидеть эту семью!
Тудулич сдался. Они двинулись дальше, но председатель уже ничего не рассказывал и в ответ на все вопросы майора обижепно пожимал плечами.
Кёвеш сжал в локте руку Гудулича.
- Я непременно хочу познакомиться с твоей семьей. Извини, но меня очень интересует, какая жена тебе досталась. Ты понял? Расспрошу стариков, поговорю с Юлишкой…
- Погоди, уж лучше я сам.
- Наконец-то ты вновь обрел дар речи!
- Ладно уж! О том, что я вернулся в село из Пешта совсем другим человеком, пожалуй, не стоит и говорить. Навестил я Юлишку. Я многому научился, но и она стала
разумнее. Увидела меня, залилась румянцем. Мы стали называть друг друга на «вы». («Что вы, Геза, вы не знаете моего отца! Он фанатик! Он скорее отдаст меня в жены попрошайке-нищему, чем безбожнику-коммунисту!›) Зато мать семейства вдруг стала за меня горой. Обвенчались мы тайком. А когда старый Гоор об этом пронюхал да еще узнал, что у нас будет ребенок, он отказался от собственной дочери, отлучил ее от семьи.
