«Ведь вот он, совсем рядом, чердачный лаз. Главное, угодить в него, не промахнуться. Там лестница, если не хватит сил, можно сползти. Осторожно, не торопясь сползти на левом боку...»
Сергеев нащупал головой и здоровым плечом узкий чердачный лаз, кое-как протиснулся в него, сделал ещё несколько шагов и, прижавшись к стене, сполз по ней, как ему казалось, на спасительные ступеньки лестницы...
Лишь позже, когда ребята уже принесли его на катер, Сергеев, придя в сознание, узнал от отрядного медика, что получил немецкую пулю навылет в правую сторону груди. Он и сам догадывался об этом ещё там, на крыше особняка, возле кирпичной башенки. Он хорошо помнил это. Но вот чего Сергеев никак не мог припомнить: когда ребята несли его по лестнице особняка вниз, ему показалось, что дверь вдруг отворилась и появилась Виктория. Она с испугом смотрела своими иконными глазами на окровавленный его китель, на его лицо... и крестилась. Ему хотелось, чтобы именно так всё и было на самом деле. Неужели это только показалось?..
...Шторм в море не утихал, бушевал за скалистыми берегами, но отдалённые его раскаты докатывались и сюда, в полупустое кафе. За окном не переставал дождь. Звучала тихая музыка в приёмнике, далёкий пианист в эфире тонко, изящно импровизировал, и от этого было и светло и грустно на душе.
Недопитый кофе остыл. Капитан второго ранга Сергеев курил и всё смотрел на белое здание гостиницы, на месте которого стоял когда-то двухэтажный особняк с башенкой...
«Вот и не стало княжеского дома, — подумал он. — Старый князь уже больше тридцати лет как на том свете. Так в чужую землю и лёг... А что же с его дочерью, с Викторией? Спросить разве? Но ведь как спросишь? Засмеют: нашёл, скажут, время князей искать. Да и вообще — какое это теперь имеет значение?..»
Сергеев поднялся, поблагодарил добродушного буфетчика, пожелал, чтобы его прелестные дочурки ещё успешнее занимались «советским» языком, и вышел на улицу. Постоял несколько минут возле здания гостиницы. Мокрый асфальт по-прежнему блестел, был рябым от дождя. Стеклянные двери то и дело распахивались, из них, весело и беззаботно гомоня, прикрываясь разноцветными зонтами и накидками, выпархивали юноши и девушки. «Да, вот это самое место, здесь я стою...» — с некоторой неуверенностью и грустью подумал он, с улыбкой глядя на них.
Все эти тридцать лет Сергеев ни разу не бывал за границей. Он любил свой отпуск проводить в средней полосе России, любил свою Москву, где родился и вырос и куда возвратился после увольнения с флота. Быть может, Сергеев несколько отяжелел с годами, стал не так лёгок на подъём, как прежде, — недаром в этом укоряет его жена. Но он и на этот раз, наверное, не взял бы туристскую путёвку за границу, не окажись в её маршруте вот этого маленького курортного городка.
