– О чем это вы говорите, граф? – Я почувствовал, что меня охватывает какой-то панический суеверный страх.
Однако больше всего меня волновала судьба Элен. Неужели эта хрупкая девушка могла вонзить деревянный кол в грудь своей преданной горничной?!
– Это действительно ужасно, – выдохнул граф Оленин. – Страшнее и быть не может! Вина Элен почти не подлежит сомнению. Она же целыми днями твердила о нечисти, которая ее, якобы, преследует! – он обхватил руками русоволосую голову, при этом на пальце у него сверкнул перстень с адамовой головой.
– Но, если мне не изменяет память, – заметил я вкрадчиво, – ваша сестра говорила о мужчине, о ее каком-то мистическом женихе, к браку с которым она готовилась.
– Все так, – согласился граф. – Но разве это объяснишь полицейским?
– Но Луша ведь была вашей крепостной? – осведомился я. – Или я ошибаюсь?
– Так-то оно так, – согласился Оленин, – но наша репутация в свете погублена окончательно. Да и кто теперь поручится, что моя сестра не опасна для общества?! Кто-то уже распорядился вызвать полицию, – сообщил он.
– Но кто? – удивился я. Неведение графа Владимира показалось мне несколько странным.
– Я и сам не знаю, – пожал плечами гвардеец. – Очевидно, кто-то из дворни…
– Когда вы обнаружили тело? – осведомился я, забираясь в графский экипаж.
Кинрю тут же последовал за мною, как брат-близнец. Оленин бросил на него недоумевающий взгляд, но ничего не сказал.
– Тело Луши обнаружила сама Елена, – отозвался гвардеец. – После этого с ней случилась истерика, – голос Оленина задрожал. – Она так кричала, весь дом сбежался! Неудивительно, что никто так и не понял, кто же все-таки послал за полицейскими!
– Мне бы хотелось взглянуть на тело горничной, – заметил я, когда наш экипаж тронулся с места. – Мало ли какие могут подробности обнаружиться?! Если, конечно… – Мне пришла в голову мысль, что полиция в графском особняке и так все уже перевернула вверх дном.
– Если вам Медведев позволит, – развел руками Оленин.
– Кто? Кто позволит? – едва не поперхнулся я.
– Лаврентий Филиппович, – пояснил граф Владимир, – так его кажется величают. Он квартальный надзиратель, если не ошибаюсь…
– А земля-то все-таки круглая, – глубокомысленно изрек мой Золотой дракон, глядя в одну точку. Мне даже показалось, что он медитирует. Мой японец сосредоточенно вдыхал и выдыхал воздух ноздрями по методике дзадзен, словно собирался достичь внезапного озарения.
– Это вы о чем? – Оленин удивленно приподнял брови.
