– Николай тоже знаком с Раневским, – вкрадчиво проговорила Божена.
– Раневский – игрок? – осведомился я у него.
– В какой-то мере, – немного замешкавшись, кивнул Орешников. – Но все же что-то нечисто в этой истории с помолвкой.
– Мне и самому так кажется, – согласился я. – Вот только я еще не слышал версию Кузнецова. Отзывы-то об этом человеке просто блестящие! Не в пример вашему Раневскому!
– Так значит, Яков, ты подозреваешь, что это он изображает из себя вампира?! – изумилась Божена. – Так сказать, невестке в отместку!
– Как знать? – развел я руками. – Мало ли на что может толкнуть человека оскорбленное самолюбие?!
Божена только пожала плечами.
– Qui vivra verra, – ответил я. – Поживем увидим.
Когда я вернулся в наш экипаж, где меня дожидался Кинрю, стрелки часов уже показывали половину седьмого.
– Пожалуй, Кузнецов у Готье нас заждался, – заметил я. – Как бы не ушел уже. Мне не терпится с ним побеседовать!
– А что вам Карпушева сказала? – поинтересовался Кинрю. – Признания вам у нее выпытать не посчастливилось?
– Да что ты! – протестующе замахал я руками. – Единственное, что я смог понять из ее слов, так это то, что Раневский невинен, как ангел, а вот жених Марии Олениной – совсем другое дело!
– Так что же Кузнецов? – полюбопытствовал мой Золотой дракон.
– Исчадие ада, – ответил я.
– Вы это всерьез? – не поверил японец.
– А то… – усмехнулся я.
* * *
Кинрю настаивал на том, чтобы сопровождать меня и в ресторане. Я нехотя дал свое согласие, чтобы избежать споров, которые я очень не любил, особенно если они происходили в неподходящее время.
Кузнецов ожидал меня в одиночестве за низеньким столиком, заставленным всевозможными французскими яствами.
– Что-то вы запаздываете, Яков Андреевич, – проговорил поручик лейб-гвардии, отправляя в рот ломтик соте. – О чем вы хотели говорить со мной? Речь, должно быть, пойдет о Раневском?
Он намеренно игнорировал Кинрю, что мне совсем не понравилось. Но Юкио как будто не замечал пренебрежительного к себе отношения, таким беспристрастным оставалось его лицо.
– Да, – я не стал отрицать очевидного. – Говорят, вы даже стрелялись с ним?
– Ну, было такое дело, – признал поручик, отпивая из рюмки глоток французского коньяка. – Я выкупил его векселя, расплатился по ним, а он до сих пор отказывается вернуть мне долг, мерзавец! И при этом имел еще наглость свататься к родной сестре моей обожаемой Мари.
– А Раневский давно приехал? – поинтересовался я. – Сколько времени он уже под окнами бродит?
