– У него самые лучшие рекомендации в этом городе, – отозвался я. – Это мой друг, вытащивший меня с того света после ранения под Лейпцигом, доктор Лунев.
– Ах, вот оно что, – Елена, как будто, снова успокоилась.
В этот момент Луша встала со своего места, сказала, что ей надо сменить постель в комнате барышни Елены Александровны, и тенью выскользнула из будуара графини.
– Я надеюсь, что он будет у вас уже завтра, то есть… уже сегодня, – оговорился я, посмотрев на часы.
– Ну что же, на все воля Божья, – отрешенно проговорила Елена.
* * *
В слабо освещенном коридоре я столкнулся с Лушей, которая как будто намеренно дожидалась меня возле шифоньерки красного дерева.
– Луша? Что ты здесь делаешь? – обратился к ней граф Оленин, который сопровождал меня к выходу вместе с Кинрю. – Что происходит?
– Я признаться хотела, – проговорила Луша, комкая в руках край передника.
– В чем? – искренне поинтересовался я.
Луша замялась. Ее маленькие глазки хитро смотрели на меня.
– Ну, говори же! Чего же ты медлишь? – Владимир был вне себя от негодования, он чувствовал, что горничная скрывает что-то, напрямую касающееся его сестры.
– Не было там на стене никаких надписей, – выговорила, наконец, запинаясь, Луша. – Барышне это все пригрезилось, – пролепетала она.
– Так чего же ты тогда врала?! – ахнул Оленин. – Да я тебя…
– Подождите, подождите, возможно, Луша сможет нам рассказать еще что-нибудь интересное, – я в упор уставился на смущенную девушку. – Потрудитесь, голубушка, объясниться!
– Я не могла подвести свою госпожу, – невинным голосом пролепетала горничная. – Она у нас такая впечатлительная особа!
– А сейчас почему осмелилась? – поинтересовался Кинрю, который очень внимательно прислушивался к нашему разговору.
– Так мне за ее здоровье страшно, – сказала Луша, – а уж как графинюшка флигель-то подожгла!
– Вот! Я же говорила!
Я обернулся.
Словно из-под земли за нашими спинами возникла фигура Натальи Михайловны.
– Я же говорила, что она сумасшедшая!
* * *
Когда мы с Золотым драконом вернулись домой, Мира все еще не спала.
– Ну, что там стряслось? – взволнованно спросила она. – Все живы?
– Все, – ответил я. – Только горничная призналась, что не видела на стене никаких надписей. Вот так-то! Выходит, что вампир и в самом деле существует только в болезненном воображении графини Элен. К тому же теперь есть все основания предполагать, что именно она подожгла деревянный флигель и что…
– Ты в это веришь? – перебила меня индианка, удивленно приподнимая дуги черных бровей.
