– Ты, парень, часом не спятил? – воскликнул Грейм. – Что она понимает в войне и сражениях? Кто пойдет за этим ребенком?
– Я, – сказал Фелл.
– А значит, и я тоже, – подхватил Гвин.
– В постель бы я с ней пошел хоть сейчас, – осклабился Бакрис.
– Вы увидите своими глазами, что это правда, – сказал Фелл, – а теперь поторопимся. Я хочу прийти в Цитадель засветло.
– Я тебя не держу, парень. – Тови опустил свою ручищу ему на плечо. – Я бы на все пошел, чтобы вернуть домой сына. Но если ты, пока еще есть время, изберешь иной путь, я не стану думать о тебе хуже, ты понял?
– Понял, лорд-ловчий. Но я убил нижнестороннего, и они требуют крови. Не получат моей – прольют чью-то еще, такой уж у них обычай. Я прошу лишь поддержать Сигурни и помочь ей всеми своими силами. Вы с Греймом – закаленные в боях воины. Вы пережили то, о чем мы все только слышали. Вы знаете, что сердце чувствует перед битвой, знаете, как выдыхается мужество. Знаете, как стоять, не уступая врагу ни пяди. Это знание в грядущие дни может стать решающим. Моя смерть даст вам краткую передышку для раздумий, но не больше того.
– Может, и передышки не даст, – сказал Гвин. – Им нужна и Сигурни тоже. Они возьмут тебя, а заложников не вернут.
– Я думал об этом. Будем надеяться, что и в бароне теплится искра чести.
– Ты поступаешь правильно, Фелл, – сказал Бак-рис. – Я на твоем месте сделал бы то же самое.
– Тогда пошли, – решительно молвил лесничий. – Нам остался всего один холм.
Пятеро двинулись в гору и взошли на вершину, когда солнце над западными горами сделалось красным. В отдалении виднелась крепостная стена Цитадели и высокий замок над городом.
У северных ворот висели в клетках четыре трупа. Воронье облепило их. Лиц на расстоянии не было видно, но черное поношенное платье вдовы Маффри узнали все.
– Боже, они уже казнены! – прошептал Тови. – Всего два дня прошло, а нам обещали неделю!
– Искра чести, Фелл? – повторил Гвин. – Теперь мы видим, чего стоит честь иноземца.
– Они поплатятся за это тысячекратно, клянусь, – произнес лесничий.
Сигурни в красном плаще сидела на потешной стене Асмидирова замка и смотрела на юг, где лежали покрытые лесом холмы. Рядом, опершись на зубчатый парапет, стоял Асмидир.
– Ну что, цель ясна? – спросил он.
– Да. Убивать иноземцев, – ответила она холодно.
– Нет! – вспылил он. – Это первый урок, который тебе предстоит усвоить. Война и убийство – разные вещи. Военачальник, не понимающий этого, сам будет убит – не врагом, так собственными людьми.
