Фелл взял у старика лук и ушел. Она позвала его, но он не услышал. "Никто больше не слышит меня, кроме разве что мертвых", – подумала Сигурни.
Но она ошибалась. Как только Фелл вышел, старик уставился на нее блестящими, похожими на пуговицы глазами.
– А теперь потолкуем. Как ты?
Сигурни удивилась и смутилась одновременно. Старик держал за руку ее тело, но смотрел прямо в глаза Сигурни-духу. Это сбивало с толку.
– Я ничего не чувствую. Это и есть смерть?
Его смешок напоминал шорох сухих листьев, потревоженных ветром.
– Перед тобой человек, который сражается со смертью много веков. Даже говорить о ней не желаю. Помнишь ли ты, как пробудился твой дух?
– Да. Кто-то позвал меня, но когда я открыла глаза, его уже не было. Как это получается, старче?
– Боюсь, ответ будет слишком сложен для неученой горянки. Скажу главное: твой разум отказался думать об измученном теле. Ты впала в сон, и твоя… ну, скажем, душа вышла на волю. Ты не ощущаешь ни боли, ни стыда, не чувствуешь себя виноватой, а твое тело между тем выздоравливает. Я своим искусством ускорил его исцеление. Однако, когда ты снова очутишься в своей телесной тюрьме, тебе, скажем так, придется несладко.
– Я тебя знаю? – спросила она.
– А как тебе кажется?
– Я помню, как ты держал меня, прижимая к себе. У тебя бородавка на подбородке. Я гляжу на тебя и вижу другого человека, необыкновенно высокого и плечистого. На нем рубашка оленьей кожи с изображением красного ястреба.
– Воспоминания детства, – кивнул Талиесен. – Да, милая, ты меня знаешь. Того другого звали Касваллон. Когда-нибудь, если Бог даст, ты снова встретишься с ним.
– Вы с ним спасали меня от демонов – там, у заводи. Мне Гвалчмай рассказывал. Кто вы, Талиесен, и почему пришли мне на помощь?
– Я всего лишь человек – хотя и великий, заметь себе. И помогал тебе из чистого себялюбия. Но не время сейчас говорить о прошлом. Грядет волшебное время, Сигурни, время крови и смерти.
– Я хочу быть частью этого времени.
– У тебя и выбора особого нет, но когда ты очнешься, то будешь думать иначе. В духовном виде ты освобождаешься не только от плоти. У человеческого тела много орудий. Ярость, наполняющая силой мышцы, страх, обостряющий ум, любовь, связующая железными узами, ненависть, способная двигать горы. И так далее, и так далее. Но в астральной форме твоя связь с этими чувствами очень слаба. Ярость и жажда мщения спасли твою жизнь и побудили тебя надеть красное. Эта ярость никуда не ушла, Сигурни. Это пламя нет нужды раздувать, оно пылает ярко и осветит тебе дорогу к величию, стоит лишь вернуться обратно в плоть.
