– Убивая этих мужчин, она думала о вас, капитан, – с улыбкой произнес он. – Представляла, как найдет вас и отрежет ваше естество острым ножом. – Редгаэр вздрогнул. – Потом она ушла в этот вот переулок. Может, она и теперь там – ждет.
– Он ведет к северным воротам, – сказал солдат. – Там есть конюшня. Можно взять лошадей.
– За мной, – бросил капитан и бегом пустился по переулку.
Колларин остался на месте, глядя на мертвого Уила. Умирающие часто думают о сущих пустяках, но этот перед смертью пытался что-то сказать – два слова.
Самое время просить прощения, покачал головой Колларин.
Чем больше размышлял Фелл о таинственной встрече, тем больше уверивался, что это ему приснилось. Почему ж он тогда мерзнет в ожидании рассвета под стенами Цитадели? Фелл поворошил костер палкой, стараясь вернуть его к жизни. Овчинный плащ промок под дождем, и огонь, шипящий, едва тлеющий, помогал плохо. Рассветет не раньше, как через час, прикинул лесничий. Он сидел спиной к валуну, а костер горел напротив, у такого же камня. Собранный хворост тоже порядком отсырел. Слева мерцали дрожащие огоньки звездокрылов – Фелл надеялся, что они не станут к нему приближаться. Только горьких воспоминаний ему и недоставало. Золотые крылышки, собравшиеся под толстой дубовой веткой, трепетали во тьме. Ребенком Фелл поймал одного звездокрыла и побежал с ним домой. Там, при свете лампы, он увидел у себя в руке мертвую ночную бабочку с волосатым тельцем и погасшими крылышками.
"Счастье твое, сынок, что на твоей памяти нет пока никакого горя, – сказал отец. – Вот подрастешь и будешь звездокрылов за версту обходить".
Прав он был. В шестнадцать лет Фелл как-то ночью шел по следу хромого волка. Звездокрылы порхали рядом, и он вдруг увидел перед собой тонущего Маттика. Ребенка тащило на быстрину, он протягивал к Феллу руки, но Фелл не умел плавать и лишь смотрел беспомощно, как кипят вокруг мальчика буруны. "Я не виноват! " – вскричал он, заливаясь слезами. С того времени он и вправду стал избегать звездокрылов. Дождь зарядил снова, и они пропали из виду.
– Дурака я свалял, вот что, – сказал лесничий, глядя на свой мокнущий лук. Тетива лежала у него в кошеле, колчан с дюжиной стрел он укрыл под плащом, но лука все равно было жалко. Его сделал мастер, Керет из Вингораса. Наконечники у него роговые, тянущая сила около девяноста фунтов. Фелл, хотя и не лучший в Аоде стрелок, ни разу не промахнулся с тех пор, как его купил. Стрела, слетая с него, пела и входила глубоко в плоть. Очень важно, чтобы олень умер быстро. Лучше всего, чтобы он вовсе не понял, что умирает – тогда мясо будет нежным и сочным. Если же зверь пугается перед смертью, мускулы у него напруживаются и остаются твердыми. Лук Керета поставлял наилучшее в горах мясо. – Зачем я послушался сна, в который не верю? – Фелл ясно помнил приснившиеся ему слова: Через три дня под стенами Цитадели взовьется меч, и красный плащ затрепещет снова. Будь там, Фелл. Через три дня, на рассвете. Когда взойдет солнце, родится легенда.
