– О господи! – тяжело выдохнула Мамавера и засунула кусочек сахара себе в рот.
– Мам...
– Что, детка? – она подалась ко мне, умоляя глазами и похрустывая сахаром во рту.
– Я не хочу жить. Мне все противно.
– Это ничего, это нормально! – уверила меня Мамавера. – Это твой организм никак не может приспособиться к новому состоянию. Тебе же всего шестнадцать. Организм никак не ожидал в таком возрасте размножения, понимаешь, и теперь он в стрессе. Химические реакции на постороннее тело, и все такое. Помнишь, что сказал Байрон? Что у него резус отрицательный. А у тебя – положительный. Это все объясняет. Твое тело воспринимает ребенка как инородное тело. А чего ты хотела – забеременеть в таком возрасте! Девочки твоего возраста должны ходить...
Вообще-то я собиралась вызвать такси. Но пришлось очень быстро выйти на улицу. И вот я стою у подъезда в сумерках и смотрю вверх на падающий снег.
Он бесконечен.
* * *
Минут через двадцать из белой пелены снега ко мне подползло большое темное пятно и медленно определилось очертаниями. «Тойота» Бирса. И сам Бирс вышел и подошел совсем близко и радостно объявил, что снег идет.
– Настоящий! – он расставил руки и посмотрел вверх. Потом опустил голову, заметил сумки и опять обрадовался: – Успел! Я как раз еду на залив. Решил заскочить за тобой. Удачно получилось, да? – Берет сумки и несет к машине.
Сажусь на заднее сиденье.
– Откуда вы узнали, что я еду на вашу дачу?
– А ты собралась на нашу дачу? Отлично. Я не знал. Я хотел предложить тебе там пожить. Байрон беспокоится. Говорит, твоя мама трудный элемент в плане общения. Где, кстати, этот трудный элемент?
– Дома. Пьет, наверное. Мы поругались.
– Нормально? – он посмотрел на меня в зеркало.
– Как обычно, – кивнула я. – Ваша жена дала мне ключи.
– Лизавета? – удивился Бирс.
Мы выехали со двора.
– Она думает, что вы мертвец.
– В каком-то смысле это правда, – заметил Бирс. – У меня наступил тот период, когда привычки пересиливают мечты. Предпочитаю избегать неожиданностей и ничего не загадываю. Если дальше жить только по привычке, то смерть – удобное объяснение конца, и я уже в ней. Как, впрочем, большинство населения планеты после пятидесяти лет. Знаешь, Лилечка, что интересно. Животные никогда не ждут смерти. А люди – сплошь и рядом. Что? – он посмотрел на меня в зеркало и подмигнул. – Заболтал я тебя?
– Откуда вы знаете, где я живу?
– Байрон сказал.
– Зачем вы едете на дачу?
– Тебя отвожу.
– Нелогично. Вы не знали, что Лизавета дала мне ключи.
