Мисс Примроза кивала в такт головой, а профессор Висп выкрикивал по ходу замечания и вихрем носился среди девушек, словно они – бусинки, а он – нитка.
Внезапно музыка смолкла, и, обмахиваясь носовыми платками, раскрасневшиеся, смеющиеся Цветочки Крабьяблонс рухнули прямо на пол, на кучу мешков, сваленных в углу, вероятно, впервые в жизни оставшись равнодушными к виду своих платьиц.
Но мисс Примроза пронзительно закричала:
– Только не туда, мои дорогие! Не туда!
Немного удивившись, они уже хотели подняться, но профессор Висп прошептал ей что-то на ухо, и, многозначительно кивнув ему в ответ, она сказала:
– Прекрасно, дорогие мои. Оставайтесь на месте. Я только боялась, что пол может оказаться грязным.
– Ну что ж, это довольно весело, в конце концов, – заметила Лунолюба Жимолость.
– Да, – вынуждена была признать Черносливка Шантиклер. – Этот старик умеет играть!
– Интересно, а что в этих мешках? Они такие мягкие, в них случайно не фрукты? – заметила Амброзина Пайпаудер, из праздного любопытства потрогав мешок, на котором сидела.
– От них довольно странно пахнет, – сказала Лунолюба.
– Ужасно! – подтвердила Черносливка, сморщив носик. И, смеясь, прошептала: – У нас есть мудрец-гусь, а это, наверное, лук!
В это момент Портунус снова принялся настраивать скрипку, а профессор Висп попросил девушек построиться в два ряда.
– А теперь, мои маленькие леди, – говорил он, – будет печальный и торжественный танец. Мисс Примроза тоже должна танцевать с вами этот очень аристократический танец, который танцевали при дворе герцога Обри! – И он шаловливо подмигнул девушкам.
Этот вульгарный шут так похоже имитировал голос мисс Примрозы, что Цветочки Крабьяблонс не могли не засмеяться.
– Но попрошу вас до танца послушать мелодию, – продолжал Висп. – Давай, Портунус!
– Э! Да это же опять «Водосбор»… – презрительно начала Черносливка.
Но слова застыли у нее на губах, и она замерла, очарованная и испуганная.
Это был «Водосбор», но другой: только что слышанная мелодия, наверное, умерла и, побродив по всяким таинственным местам, вернулась на землю собственным призраком.
– А теперь танцуйте! – хрипло закричал профессор Висп не допускавшим возражений повелительным тоном.
И они послушались только из чувства самосохранения, словно танец спасал их от этой мелодии, которая постепенно околдовывала их.
– Внутри и снаружи, здесь и там, круглый,
как мяч,
Туда и сюда, прямой, как линия,
С лилией, дубровником и горячим вином,
