Древние слова летят над руинами, а в глазах Измененных возникает нечто такое, что, не будь они Измененными, можно было бы назвать проблесками чувств и мыслей.
Пусть этот мир вдаль плывет сквозь столетия,
Но не всегда по дороге мне с ним.
Чем дорожу, чем рискую на свете я?
Мигом одним, только мигом одним…
И вновь – музыка, пробирающая до костей, играющая на тончайших струнах человеческой души – которой у слушателей этого странного концерта нет и быть не может.
Но это не мешает ни им, ни безвестному исполнителю.
В задних рядах толпы возникает Гигант. В другое время Измененные разбежались бы от него как черт от ладана, однако сейчас незваный гость заставляет слушателей лишь недовольно скосить глаза и отвернуться. Царство музыки побеждает инстинкты.
Счастье дано повстречать иль беду еще —
Есть только миг, за него и держись.
Есть только миг между прошлым и будущим —
Именно он называется «жизнь»…
Постепенно стихая, песня заставляет слушателей податься вперед. И они идут, не замечая того, что Стены перед ними больше нет…
Куда?! зар-раза…
Правой рукой хватаюсь за крюк-кронштейн, свешиваюсь из бойницы наружу, рискуя вывалиться; короткий взмах топора – ошметки мозгов Червя выплескиваются частью на его собратьев, частью на кирпичную стену. Мышцы хрустят, когда я влезаю обратно.
Акробат из меня аховый. Габаритами я – двустворчатый сейф, а не балерина, и годы давно уже не те. Кто б спорил. Мне подавай надежную опору под ногами и место топором размахнуться, тогда другой разговор… Ага, подавай, как же. На фарфоровой тарелочке с голубым ободком. Стой где стоишь, Людоед, потому что твари только здесь могут пробраться, сквозь Золотые Ворота, и они прекрасно это знают. Потому что кроме меня, некому сейчас прикрыть.
О, конечно, в Золотых Воротах должен быть постоянный дозор на восемь человек. В полном составе мы можем отбить атаку двухсот тварей, лишь бы выдержали кирпичи. Так то в полном, и то – двухсот. А когда нас пятеро, а их полтысячи лезет? А когда стрелы и дротики, сколько было, закончились? Беркут от злости пошел в разнос, выскочил наружу, покрошил в одиночку едва ли не сотню противников и отрубился, еле успели вытащить, вон лежит… завтра он встанет на ноги, а послезавтра – снова будет готов биться, но это послезавтра. А ворота надо удержать сейчас. И в ближнем бою, кроме меня, некому: с луком и арбалетом молодежь управляется сносно, с дротиками и пращей – так себе, но тоже ничего, а вот копьями им втроем не сдержать и одного Измененного. Силенки не те. Потому и приходится такие вот кренделя выписывать, вместо традиционных способов…
