– Так не бывает. Ущипните меня! Хочу проснуться и не видеть этот кошмарный сон.
Вокруг стало темно, как ночью, и тихо, как в могиле. И вдруг оглушительный грохот заставил вздрогнуть всех. Сильнее других это получилось у Маньки. Она подпрыгнула, как кузнечик, исхитрившись поцарапать руки карлика при взлете и лицо юноши при посадке – Алекс оказался на пути приземления испуганного животного. Однако оба мои спутника не придали никакого значения кровавым разборкам. Сейчас было совершенно не до того.
Молнии вокруг нас с шипением врезались в землю, воздух наполнился статическим электричеством и запахом озона. Но самое интересное, что обильное выпадение электрических осадков происходило лишь возле нас. Не знаю, сколько длилась показавшаяся вечной канонада, но у всего есть свое начало и свой конец. Небо очистилось, снова проглянуло солнце, и только выжженный контур пятиугольника в степи напоминал о недавнем ужасе. Кто-то недвусмысленно давал понять, что мы у него под колпаком.
– Интересно, кого остробородый боится сильнее? Тебя или меня? – сказал я Алексу, покидая пепелище.
– Ты полагаешь, это он со страху?
– Обычно силу демонстрируют, когда не уверены в победе. Таким образом пытаются запугать противника, которого сами боятся.
– Меня в жизни еще никто не боялся,– сказал Алекс.– Разве что соперники по шахматам.
– Хорошо играешь?
– В нашем университете лучше всех.
– Надо же! Ты не из вундеркиндов случайно? И сопромат он сдал, и в шахматах дока, и руки дело знают. Лет-то тебе сколько?
– Пятнадцать. Но я школу в тринадцать закончил,– он словно оправдывался.
– Понятно. А еще чего необычного умеешь делать?
– Могу быстро считать.
– До скольки? – Ухтырь оторвался от поглаживания вздыбившейся шерсти кошки.
– Да нет, я имел в виду вычисления: разделить, умножить, возвести в степень, извлечь корень.
– Понятно – ходячий калькулятор. Жаль, это нам все вряд ли пригодится.
– Почему же? – возмутился крогул.– В хорошем хозяйстве все сгодится. Пусть он нашим деньгам счет ведет. А то я, например, знаю только, что в кошельке денег больше, чем пальцев у меня на руках. Это ведь не дело. Монеты – они счет любят.
– Так и отдай ему кошелек, пусть будет нашим казначеем.
– Что значит «отдай»?! – Ухтырь возмутился, словно ему предложили отрубить руку.
– Тебе же самому идти легче станет.
– А вдруг он их потратит? – встрепенулся бородач.– Бережливей нас, крогулов, на свете никого нет. Считать в моем присутствии деньги я ему могу доверить, но хранить – ни за что! Вам только дай волю, все разбазарите. Правда, Манька?
