Виновник всех бед, обрушившихся на магистра,– князь Тимерийский сидел тут же с таким видом, словно поднявшаяся в славном городе Бусоне буря его совершенно не касается.
– Это происки Зеила,– простонал магистр.– Шестирукий таракан задумал погубить нас чужими руками. Но неужели этим олухам непонятно, что магистр Белой магии не способен на убийство, что все это ему просто не под силу?!
Пигал с надеждой посмотрел на кентавра Семерлинга. Дескать, пора бы уже просвещеннейшему сказать свое слово, сколько же можно молчать, уткнувшись в проклятые бумаги? По мнению магистра, самое время было убираться с Либии куда-нибудь подальше, пока страсти улягутся.
– Скорее всего, этого от нас и ждет Гиг Сигирийский,– спокойно возразил кентавр.– Это его люди будоражат толпу. К тому же я вовсе не уверен, что в случившейся трагедии виноват Зеил.
– Не хочешь же ты сказать, просвещеннейший, что в ней виноват я? – запыхтел сиринец.
– Разумеется, нет, достойнейший магистр,– поспешил успокоить возмущенного друга кентавр.
– Тогда кто же?
– Черный скоморох.
Эти слова произнес не кентавр Семерлинг, их произнес князь Тимерийский, невинно улыбаясь в лицо магистру. Наглый мальчишка был невыносим, но, похоже, кентавр Семерлинг думал точно так же. А достойнейшему Пигалу стоило подумать, прежде чем пускаться в гиблое дело на планете Либия. Впрочем, речь шла уже не только о Либии. У достойнейшего Пигала хватило выдержки дождаться минуты, когда за молодым князем закроется дверь.
– Но неужели же это...– Магистр так и не сумел произнести страшное слово и с ужасом уставился на кентавра.
– Будем надеяться на лучшее,– холодно отозвался тот.– А сейчас нам следует покинуть дворец Гига Сигирийского. У меня в Бусоне есть вполне надежное убежище.
Потрясенный Пигал даже не нашел, что ответить. Ему было уже все равно. В свете приоткрывшейся перед ним бездны олухи, собравшиеся на площади, перестали его пугать.
Разъяренную толпу они миновали без хлопот. Чтобы с такой легкостью управлять разумом и инстинктами доброй тысячи человек, надо родиться кентавром, достойнейшему Пигалу такое было бы не под силу. И никакие знания не возместят ему этот недостаток природной энергии. Магистр как-то разом потерял свой врожденный оптимизм и захандрил по-настоящему. И годы его уже немолодые, и зачем он вообще приперся сюда на Либию, сидел бы у себя на Сирине да плевал в потолок. А больше никакой пользы от Пигала никому нет и не будет. Даже Елену Арлиндскую он не нашел, зато влип по глупости в такое страшное дело, из которого выбраться уже вряд ли удастся.
