В этот момент опять появилась служанка с полным кувшином вина и с пожеланием доброго утра благородным господам. Ученые мужи, взглянув в окно, с ней охотно согласились и даже выпили вина за пробуждение прекраснейшей из прекрасных – Асольды Мессонской. Достойнейший Пигал передал через служанку извинения ее величеству за то, что их с благородным королем Птахом ученые труды, возможно, помешали добродетельнейшей из добродетельных провести ночь в спокойствии. Однако служанка уверила магистра, что королева спала всю ночь как сурок, после чего стрельнула глазами в появившегося на пороге князя Тимерийского и скрылась в спальне госпожи.
– Наши с благородным королем Птахом труды увенчались полным успехом,– обрадовал Пигал князя.
– И куда мы отправляемся, если не секрет?
– На остров Дракона.
Князь Тимерийский в ответ только плечами пожал. Выглядел он, по мнению магистра, недостаточно бодрым, словно провел ночь не в постели, а на бранном поле. К сожалению, нынешняя молодежь сильно уступает отцам в выносливости. Взять хотя бы незабвенного друга Пигала Сиринского князя Феликса, всегда, бывало, готового что в ночь, что заполночь и к серьезному делу, и к веселой пирушке. Да и сам магистр после бессонной, проведенной в трудах ночи свеж, как цветок, и готов сейчас же отправиться в путь.
Король Арлиндии как-то уж слишком буквально понял последние слова достойнейшего Пигала и поспешил пожелать ему и его молодому другу счастливого пути. Смотрел он при этом на двери спальни собственной жены. Магистр, надо отдать должное его природному такту и чутью, сумел понять терзания государственного мужа и не стал обижаться на августейшую рассеянность и, можно даже сказать, неблагодарность.
Шхуна «Жемчужина Арлиндии» не поражала глаз ни благородством осанки, ни богатством оснастки, но посудиной была, вероятно, вполне надежной. Несмотря ни на что, Летучий Зен и четыре его рослых матроса без страха вывели ее на просторы бескрайнего Либийского океана. Пигал Сиринский не был любителем морских путешествий и охотно воспользовался бы иным, более цивилизованным способом передвижения, но, к сожалению, такого способа на Либии просто не существовало. Приходилось только сожалеть, что наука, в безграничные способности которой магистр верил свято, не сумела пока достойно ответить на брошенный ей вызов. И если межзвездные путешествия проходили без сучка и задоринки, то перемещения из точки в точку по поверхности планеты, как правило, оборачивались конфузом. Вы вполне могли угодить в место как раз противоположное тому, в которое собирались, что, естественно, создавало массу неудобств.
