– Так и понесу тебя, люба, до самого нашего «коттэджа»!
– Пусти… Вдруг увидит кто?
– А пускай завидуют, нам-то что?
– Все равно – срамно это.
Опустив девушку, Раничев взял ее за руку, снова поцеловал. Евдокся шутливо отбивалась, Иван едва не упал в росшие на краю оврага кусты. Чу! Какая-то шустрая фигурка, выскочив из-под самого носа Ивана, быстро припустила к лагерю. Раничев только и успел разглядеть, что белую рубашку с подкатанными рукавами, треугольник пионерского галстука на спине да развевающийся на ветру чуб. Кто-то из ребят… Не Игорек ли? И от кого он в овраге прятался? Неужели, Вилен опять пристал, псина?
– Фу, напугал как, – Евдокся засмеялась. – Словно заяц из кустов вынесся! Кто хоть?
– Из наших кто-то, – отозвался Иван. – А кто – не заметил. Ты чего хохочешь-заливаешься?
– Смешные они все, эти детки, – призналась девушка. – И сами смешные, и одеты смешно – что девчата, что парни – с ногами голыми бегают. Смешно.
Раничев пожал плечами. А ведь на склоне этого оврага он зарыл и саблю, и Евдоксино ожерелье, по нынешним временам – богатство немалое. Может, и сгодится на что?
– Постой-ка, люба…
Иван сквозь кусты бросился к оврагу. Проскользнул по краю, раскопал под корнями березы… и облегченно перевел дух. Слава Господу-вседержителю! И сабля, и ожерелье были на месте, никто на их целостность не покушался. Ладно, пусть полежат, а пока не надобны – не хватало еще с сомнительными драгоценностями тут светиться. Одна драгоценность покуда нужна – перстень, что в музее, за семью печатями. Не такими уж и непреодолимыми впрочем… Вообще-то, в овраге еще и перстни должны быть – один, Тамерланов подарок, Иван носил в ковчежце на шее, а вот остальные могли в скором времени пригодиться, не все, один, с аметистом – издалека, да еще в полутьме – похож, похож на эмирский подарок. Вот он, красавец – сверкает на руке голубоватым светом… Оглянувшись, Раничев убрал перстень в карман, замаскировал захоронку и, насвистывая, побежал догонять Евдоксю. По возвращении в лагерь ее тут же окружили высыпавшие из клуба девчонки, жаловались наперебой, что такой интересный фильм, и вот, не удалось до конца посмотреть – электричество вырубилось.
– Электричество – страшная сила! – вспомнив слова Ивана, с улыбкой произнесла Евдокся.
Собравшиеся вокруг нее ребята захохотали.
– Хорошая девушка наша Евдокия, – громко похвалил кто-то. – Красивая и юморная.
Смеркалось. Не заходя на территорию лагеря, Раничев оглянулся и, свернув к свалке, поднял с земли парочку камней, после чего незаметно подобрался к флигелю, еще раз оглянулся и изо всех сил запустил камнем по собственному окну. Со звоном полетели вокруг стекла, на первом этаже послышались взволнованные голоса, хлопнула дверь.
