Для этого требуется снять по возможности максимум одежды и спуститься в воду до пояса возле берега (лучше высокого, правого), не топая и не мутя воду. Выстояв недвижно этак минуты две, можно приступать к операции. Рыбы, особенно среди дня, любят отстаиваться в вымоинах берега, в норах как естественного, так и искусственного происхождения. Нащупав рыбину в норе, надо постараться ухватить ее за жабры — иначе добыча может ускользнуть.
Рассказанное, как я уже предупреждал, может быть использовано людьми, попавшими в исключительно тяжелые условия полной или почти полной бескормицы, и уж никак не в пригородных речушках, в которых и живности-то почти не осталось.
Чтя, как и Остап Бендер, Уголовный кодекс, я не стал снимать своих одежд ради браконьерского способа рыбопромысла, а, отыскав в куртке французскую булавку, смастерил из нее подобие рыболовного крючка. На поплавок пошел кусочек сухой березовой подкорки, а на леску — обычная нитка. Грузила можно было не делать, так как сама булавка имела вполне подходящий вес. За удочкой дело не стало, на нее пошел полутораметровый ореховый прут. На приманку — вездесущие дождевые черви, которых, правда, приходилось насаживать на всю длину булавки, так как на ней отсутствовала зазубринка (бородка), какая есть у рыболовных крючков.
Часа за полтора мне удалось натаскать с десяток небольших голавчиков. Было бы и побольше, но именно отсутствие на острие французской булавки этой самой зазубринки позволило нескольким рыбешкам избежать участи пойманных. Вообще удача далеко не всегда зависит от рыболова, его умения и качества рыболовной снасти. Иной рыболов и опытен, и терпелив, и мотыль у него свежий, и все прочее, ан нет — не клюет да и только! А сосед так и таскает. Удача, говорят, счастье.
Сам я непоседа по натуре, никогда особенно рыбалкой не увлекался, но заметил, что рыбешки клюют лучше всего тогда, когда снасть держится в вытянутой до предела руке. Почему? Возможно, что там, подальше от торчащего на берегу рыболова, рыбешкам спокойнее, ничто им не мешает; вот они и теряют осторожность, подплывая к лакомой приманке.
На этот раз (сказывалась и пустота в желудке) я постарался «закруглить» свою рыбалку, как только прикинул, что этой мелюзги вполне достаточно для хорошей тарелки ухи. Традиционная уха варится, как известно, из непотрошеной рыбы, с требухой, головами, жабрами и чешуей. Поскольку мне предстояло готовить ее только на следующий день, пришлось улов выпотрошить, обезглавить, а для большей сохранности набить брюшки лапками можжевельника да еще и припорошить солью. В таком виде свежую рыбу можно сохранить до суток даже в жаркую погоду.
