Они оба вытянулись, встали по стойке смирно и в один голос произнесли:
– Слушаемся!
Эльвира улыбнулась, тихо заметив:
– Вот так-то лучше.
После чего исчезла за дверью черного хода.
Через какое-то время Марк Семенович не поленился выглянуть через зрачок в холл, где и увидел ее в своем красивом костюме, а вовсе не переодетую во что-нибудь попроще. А когда он уже выглядывал во двор из окна, где был парадный вход в гостиницу, он успел увидеть Эльвиру, садящуюся в черную «Волгу» директора хозяйства. И хотя самого директора хозяйства не было видно ни в машине, ни рядом, вычислить, с кем предстоит вечерняя встреча Эльвиры, для умного и наблюдательного Марка Семеновича было совсем не сложно.
Оставшись вдвоем, Марк Семенович как всегда уселся на свое привычное место в углу, а Алексей Иванович еще долго расхаживал по комнате с заложенными назад руками, негромко говоря:
– Да, дела заварила наша Эльвирочка. И как это она умно расставила все по своим местам. – Затем посмотрел на Марка Семеновича, добавил: – А вы ее прошмандовкой, понимаете, обозвали, – вдруг вспомнил Алексей Иванович. Марк Семенович сник, щеки его залил густой румянец.
– Да и я тоже хорош, нечего сказать, гусь лапчатый. – Далее он прошелся и по поводу своей персоны. Говорил он довольно в резких выражениях, так что привести их здесь не решаемся.
Немного помолчав, Марк Семенович поднялся:
– Я пошел к французским телевизионщикам, опять придется их поить, Эльвира Николаевна распорядилась, надоели, как не знаю кто.
Поднялся и Алексей Иванович.
– А я – к охране, Эльвирочка наказала.
Разошлись они по своим делам, чуть недовольные друг другом, но оба вполне довольные Эльвирой.
Она же вернулась далеко за полночь. Вошла очень тихо, никем не замеченная, через черный ход. Прежде чем войти в гостиную, Эльвира чуть приоткрыла входную дверь и увидела шикарно накрытый стол при свечах и с шампанским. В кресле, понуро вобрав голову в плечи, сидел Алексей Иванович, нервно постукивая костями пальцев по столу.
В углу как всегда сидел Марк Семенович, перебирая бумаги. Свечи на столе догорали.
«Значит, ждут уже давно», – подумала Эльвира. Она уже собиралась обнаружить себя, но услышала тревожный голос Алексея Ивановича:
– Если с нею что-нибудь случилось, я этого себе никогда не прощу. – Затем, подняв голову и посмотрев на Марка Семеновича, произнес: – Да и вам тоже.
Марк Семенович прекратил заниматься бумагами и виноватым голосом спросил:
– Может, сходить в милицию или к ее подружкам – дояркам и колхозникам? Мне, знаете, это все тоже как-то не по душе.
