– Я была, Алешенька, на твоем выступлении перед народом и внимательно слушала тебя, но, главное, как они тебя слушали, это поразительно.
– Да, народ любит меня, потому что я сам из народа, – опять заканючил он свое. – Я могу и коня подковать, и корову подоить, и отёл произвести…
– Надеюсь, речь идет только о помощи животному, – сыронизировала Эльвира.
– Ну да, а то нету, – как автомат, ответил тот.
Похоже, что Эльвирины чары совсем его сделали плохим.
– Это все, конечно, хорошо, Алешенька, не сейчас другой век и нужны новые герои. Вот, представь себе, что мы с тобой, – она подняла его с пола, взяла под руку, – идем вместе, и все видят, что это идет настоящий депутат с красивой женщиной, их современник, ну, в общем, свой парень, и еще больше верят ему, ведь так же, Алешенька?
Похоже, что Алексей Иванович полностью попал под влияние Эльвиры, абсолютно утратив способность критически оценивать ситуацию. Сейчас он больше напоминал известное животное, которое водили напоказ. Эльвира подвела его к столу, слегка подтолкнула, как бы желая посадить его, но он промазал и чтобы не упасть, обнял ее, и они вместе вынужденно приземлились на пол. Эльвира громко рассмеялась:
– Вот видишь, что значит настоящая поддержка. Ты уже сейчас не можешь без меня, а ты говоришь – Аграфена. Не надо бояться в жизни изменений. Они только на пользу тем, кто их не боится. Ты посмотри, даже Давид Копперфильд развелся с Клаудией Шиффер. А казалось бы, это была пара навеки. Мы с тобою начнем новую жизнь, и ты быстро достигнешь тех высот, которые действительно заслуживаешь.
Она обняла его. Алексей Иванович еще пытался как-то вырваться из пелены объятий, которыми окутала его Эльвира, лопоча:
– Нет, нет, только не это. Я люблю свою Машу, прошу тебя, не надо.
Но все было тщетно. Эльвира крепко держала ситуацию в руках, да заодно, похоже, и Алексея Ивановича. Ну, а слушать подобный бред, вы сами понимаете, Эльвира не могла, поэтому обрушилась на него с удвоенной энергией:
– Ты любишь? Да ты вчера такое про нее порассказывал, что я даже ни на секунду не задумываясь, бросила все и ринулась за тобой, готовая пожертвовать всем, прежде всего собой, ради тебя, ради твоей карьеры. Я приношу всю себя на алтарь нашей любви! – патетически произнесла она, широко разбросав руки по Алексею Ивановичу.
Чего здесь было больше – действительно искренности чувств человека, бросившего все ради любимого, или практический расчет, сказать было трудно. Хотя по выражению лица Марка Семеновича, который с иронией наблюдал эту сцену через полуоткрытую дверь, конечно же, было больше второго. Эльвира между тем продолжала обнимать и крепко прижиматься к Алексею Ивановичу. Она все говорила и говорила какие-то, очевидно, ласковые слова ему прямо на ухо.
