— Вперед, улитки! — подбадривал нас дядя. — Заткните дыру, пока не поздно! Спасайте, что можно!
Стеклянная фата-моргана. — Боккаччо наэлектризован! — Обратный путь. — На лугу ничего не было…
Луг, на который упал метеорит, издавна носил название «Лесники». Почему, не знаю: вокруг, насколько хватал глаз, не было ни леса, ни тем паче лесников.
Когда мы приблизились к «Лесникам», дождь несколько поутих, но стало еще темнее. Только молнии освещали нам дорогу. Вот одна из них, в фиолетовой судороге, раскроила небеса с востока до запада, и в этом магическом свете передо мной возникло какое-то тело, сверкнуло зеленоватым отблеском и вновь окуталось тьмою.
На меня пахнуло удивительной лесной свежестью — будто где-то поблизости и впрямь был лес! Только лес этот, возникший перед моим мысленным взором, был необычный: на миг передо мной предстало видение фантастических зарослей — деревья стеклянные, и в них пульсировали розовые и голубые соки…
— Ну и вонь! — дядя с отвращением потянул носом, и давняя неприязнь к нему с повой силой вспыхнула у меня в крови. Неужели он не видит стеклянную фата-моргану?!
Новая молния озарила окрестности, и в ее мертвенном блеске я успел заметить человека, удирающего прочь от таинственного яйца. Накрывшись парусиной, согнувшись в три погибели, он судорожно прижимал к животу какой-то сосуд.
— Смотрите! Смотрите! — закричал я, показывая на подозрительную фигуру, по молния погасла и тьма поглотила бегущего.
— Вот дуралей! — проворчал дядя.
Но я совершенно ясно видел человека, уносящего сосуд!
До метеорита уже было рукой подать. При тусклом свете фонаря мы увидели его округлый бок с отверстием, в котором свободно поместилась бы голова гуся. Из отверстия хлестала бесцветная жидкость, только струя устремлялась к небу, а не к земле, как следовало бы ожидать. Ну, точь-в-точь как пожарный шланг, направленный на крышу высокого дома.
— Скорей! Остановите струю! — командовал дядя, подбегая к дыре и пытаясь заткнуть ее тряпичным кляпом, но кляп тотчас пулей подбросило кверху. Все наши попытки разбились о невероятную силу струи. Дядюшка алчным взглядом следил за мощным фонтаном, бессильно ярясь на подобную расточительность.
— Позвольте, но ведь это не то отверстие, что мы просверлили! — присмотревшись, сказал вдруг управляющий. — То было гораздо выше!
— Отверстие то самое! — возразил химик, ощупывая стенку руками. — Я узнаю место по сорванному компрессу.
— Провалиться мне на месте, если наша дыра не была значительно выше! — вскричал дядя. — Неужели яйцо покосилось?
