Не успела Дженна перевести дух, как его губы накрыли ее рот. У них был вкус табака и сладкого вина. Он углубил поцелуй и заглушил ее стон, его язык умело разомкнул ее зубы и медленно скользнул внутрь.
Это неправильно, но она не сопротивлялась. Она ставит под угрозу свою репутацию, одна, глубокой ночью, полуодетая, в объятиях другого, в то время как ничего не подозревающий жених спит в особняке всего в нескольких ярдах отсюда. Если их кто-то увидит, ее репутация погибла. Но граф пробудил в ней чувства, и она была околдована, опьянена им. Крепкая рука, проникнув под пелерину, обняла ее талию и медленно поползла вверх. Его язык, дразня, отступал, затем погружался глубже, и хриплый стон вырвался из его горла, когда ее дрожащий язык ответил.
Сердце запрыгало у нее в груди испуганной птичкой. Пульс бешено стучал в глубинах лона, разливая восхитительные, болезненные волны по самым потаенным уголкам тела, когда он прижал ее еще теснее к себе, к своему возбужденному мужскому естеству.
Вдруг Дженна вспомнила, где она и что с ней происходит. Он решил, что если она не просила пощадить Руперта на дуэли, то это ее не волнует? Или он думает воспользоваться ее благосклонностью в оплату за безопасность Руперта? Эти мысли резкими вспышками вторгались в бушевавший чувственный поток, разрушая волшебные ощущения от близости с ним.
Он шире распахнул ее накидку, пробормотал ее имя, почти касаясь губ, а его пальцы скользили ниже. Но когда его огрубевшая ладонь легла на ее грудь, Дженна пришла в себя. Произошедшее в ней от его прикосновения было настолько ужасно, что она высвободилась и изо всех сил хлестнула его по лицу.
Он от неожиданности отпрянул.
– Как вы смеете! – возмутилась Дженна, ее грудь от страсти и негодования вздымалась под плотно запахнутой накидкой. – Я только что рассказала, как боготворящая вас женщина пришла умолять меня уговорить моего жениха отменить поединок. И вы готовы предать это сердце?
Тяжело дыша, граф смотрел на нее. Его красивое лицо не выражало никаких эмоций.
– Руперт предупреждал меня, что вы наглец, – сказала Дженна в ответ на его молчание. – Теперь я сожалею, что не поверила ему. Вы не джентльмен, милорд.
– Значит, я ошибся, – мрачно сказал граф. – Вы его действительно любите? – Он откинул волосы назад. Его нахмуренный влажный лоб поблескивал в лунном свете. – Хорошо, можете не волноваться, миледи, – сказал он. – Ваш драгоценный Руперт на дуэли не пострадает, и его не арестуют за подстрекательство к поединку. Напрасно вы пытались купить его безопасность своими прелестями.
