— Одевайтесь, поедемте в отделение! — загалдели они.
— А в чем, собственно, дело? — удивился Виктор. — Неужто у вас ордер имеется?
— Недавно совершено очередное покушение на господина Габриэлова, пояснил старший группы, жирный рыжеволосый мужчина лет тридцати пяти. — Вам придется дать свидетельские показания и кое с кем побеседовать!
— О Господи! — похолодел Протасов. — Надеюсь, все живы?!
— Узнаешь на месте, — важно ответил рыжий, — собирайся.
В здании Н-ского РОВД ввиду позднего часа было безлюдно. Лишь в дежурной части кипела жизнь. За решеткой обезьянника[5] виднелось не менее десятка граждан в различной степени опьянения.
— Отпусти, начальник! — ныли некоторые из них. — Последний раз! Дети дома ждут!
— А ну тихо! Ребра пересчитаю! — лениво рычал в ответ мордастый, похожий на цепного кобеля лейтенант. Другие задержанные, очевидно, привыкшие к подобным процедурам, хранили гордое молчание. Миновав без остановки дежурную часть, Виктор вместе со своими провожатыми поднялся на второй этаж и, пройдя тускло освещенный коридор, очутился возле кабинета начальника отделения.
— Входи! — буркнул рыжий. — Садись!
— Сесть я всегда успею, — усмехнулся Протасов. — Так с кем мне предстоит разговаривать?
Рыжий промолчал, вынул из кобуры пистолет и принялся демонстративно нянчить его в руках. Прошло около часа. Наконец появился Сергей Витальевич собственной персоной. В свиных глазках полковника светилось торжество.
— Подождите за дверью! — приказал он подчиненным, уселся за стол и уставился на Протасова испепеляющим взглядом.
— Попался, голубчик! — спустя минуту изрек Чушкаревич. — Твоя песенка спета!
— Что-о-о?!! — опешил Виктор. — Что вы себе позволяете?!
— Молчать! — рявкнул начальник РОВД. — Иначе прямо здесь арестую!
Короткопалая ладонь с силой хлопнула по столу. Стеклянная пепельница подпрыгнула и чуть не свалилась на пол.
— Ты, щенок, засвечен! — гнусно ощерившись, просипел он. Телефончик-то мы прослушивали и за Оксаниной машиной следили. Вы оба у меня вот где! — Чушкаревич потряс волосатым кулаком. Протасов побледнел. Прокуренный кабинет закачался перед глазами.
— Боишься! — довольно хмыкнул полковник. — Правильно делаешь: выход у тебя теперь только один. Слушай внимательно…
* * *
Ответив на вопросы милиции, Волков по настоянию Чушкаревича сразу отправился домой.
— Пусть парень уходит! Нечего посторонним тут делать. Поговорим в семейном кругу! — сказал банкиру полковник.
Денис не возражал, хотя и посмеялся в душе: «Этот мусор похож на ревнивую бабу. Ишь как зырит… Прямо сожрать готов. Конкуренции опасается… Успокойся, холуй! Я лишь выполняю свою работу и не собираюсь отпихивать тебя от банкирского зада. Лижи его сам!»
