Иногда Вахино казалось, что он так и не отдыхал никогда в жизни. Тяжкие миссии времен войны, потом — утомительные путешествия на Землю… А в последнее время Великий Дом назвал его Верховным Связным, уверенный, что никто лучше него не понимает соляриан.
Может, это и так. Он провел среди них много времени, любил их и как расу, и как отдельных индивидуумов. Но… великие духи! Как они работали — буквально не разгибаясь! Можно было подумать, что каждого подгоняет стая демонов.
Честно говоря, другого способа восстановить хозяйство, освободиться от устаревших традиций и получить такие желанные, ошеломляющие богатства просто не было. Но, с другой стороны, какое наслаждение вот так лежать в саду, смотреть на большие золотистые цветы, вдыхать воздух, насыщенный их ароматом, слушать жужжание насекомых и складывать стихи.
Солярианам трудно понять народ, состоящий из одних поэтов, а ведь самый глупый и ничтожный кундалоанец умел, вытянувшись на солнце, слагать стихи. Что ж, у каждой расы свои таланты. Разве можно сравняться с изобретательским гением землян?
В голове Вахино кружились звучные, певучие строфы. Он укладывал их, тщательно подбирая каждый слог, и с растущим наслаждением создавал целое. Да, так будет хорошо… Это запомнят и будут петь даже через сто лет. Валка Вахино не будет забыт. Кто знает, не назовут ли его мастером стихосложения — «алиа амауи кауанхиро валана вро»!
— Простите, господин! — Тупой, металлический голос заскрежетал в его мозгу. Нежная ткань поэзии затрещала по швам и растаяла, словно покрывало Елены Прекрасной из трагедии «Фауст» земного поэта Гете. Некоторое время Вахино не чувствовал ничего, кроме боли утраты.
— Простите, но вас хочет видеть мистер Ломбарт.
Голос принадлежал роботу-курьеру, его подарил сам Ломбарт. Вахино раздражал этот механизм из блестящего металла, чуждый среди старых гобеленов и барельефов, но он боялся обидеть дарителя, да и предмет был полезен.
Ломбарт, руководитель солярианской миссии восстановления, был важнейшим человеком во всей Системе Аваики, и Вахино оценил его вежливость: вместо того чтобы послать за Верховным Связным, солярианин потрудился явиться сам. Вот только время он выбрал не очень удачно.
— Передай мистеру Ломбарту, что я сейчас буду.
Нужно что-нибудь надеть на себя. В отличие от кундалоанцев люди были явно предубеждены против наготы. Наконец он вышел в зал, где стояли кресла для землян: они неохотно садились на традиционные плетеные циновки. Увидев Вахино, Ломбарт встал.
