— Та хватит тоби, диду, — вмешалась мать Василия, Ольга Пантелеевна, — мы газеты тоже читаем.
— Ничего, Ольга, ничего. У нас на цилу область один космонавт. Звидки! З нашего колхозу. Оте диво требуется отпразнувать.
— Ну и празнуй на здоровье. А не разказуй нам то, шо усим давно известно.
Егоров искоса наблюдал за американцем. Анхело Тенд с безучастным видом глотал румяные картофелины. Он казался еще ослепительнее, чем утром на станции. По матовой белой коже струились волны нежнейшего абрикосового румянца. Огромные черные глаза смотрели строго, чуть грустно. На Оксану он производил завораживающее впечатление. Девушка сидела, не отрывая глаз от тарелки. Когда к ней обращались, она вздрагивала. Куда девалась ее хитрая усмешка!.. Егоров с некоторым сожалением отметил напряженное состояние девушки и даже сформулировал про себя подобие мысли, начинающееся словами: “Все вы, женщины…”
— Шо там тая слава, — сердито сказала Ольга Пантелеевна, ее лицо сейчас было открытым и печальным, — було б здоровье. A то вон Гриша Рогожин, Васин товарищ…
— Мама!
— Та я молчу. Только скажу тебе, Вася, как ты кверху поднимаешься, в свой космос, мое сердце падает.
— Дело известное — материнское, — изрек Павич, поглаживая порыжевшие концы усов и закусывая жареным лещом.
— Если б отец был жив, и ему от Васиных полетов седины бы прибавилось.
— Надо, мать, надо, — твердо сказал Василий.
— А я что? Надо так надо. Только почему б тебе не отдохнуть? Съездил бы за границу, мир посмотрел?
— Шо ему заграница? — хитро подмигнул Павич. — У него в Музыковке прочный якорь брошен.
— Хорош якорь, — Ольга Пантелеевна, собрав посуду, сердито утицей выплыла из столовой.
— Шо, Василий Иванович, не одобряет мамаша ваш выбор, а? — Павич расхохотался и обмакнул картофелину в сметану: Егоров видел, что Василию неприятен этот разговор. Он обратился к Оксане.
— Ну, а вы, Оксана, на Марс не собираетесь?
— Очень нужно, — вспыхнула девушка, — к вашим букашкам!
— Эти букашки поумнее всех нас, — заметил Василий.
— Хоть бы и так. Но они ж уже все перемерли.
— А что, Васятка? — весело завертелся дед. — Чем на Марс летать, сходил бы на наш муравейник…
— И то правильно, — одобрительно заметила возвратившаяся Ольга Пантелеевна. — Дохлых муравьев и на земле достаточно.
Анхело Тенд положил вилку.
— Между марсианином и муравьем такое же сходство, как между человеком и котенком. На Марсе развилась великая цивилизация, до уровня которой человечеству не дойти и за десять тысяч лет. И марсиане не вымерли.
