Егоров глубоко вдыхал крепкий воздух, растворивший запахи тысяч трав и цветов. От яркого света и блеска у него слегка кружилась голова. Егоров думал, что сейчас в Москве он сидел бы в душной комнате, где много курят, и подсовывал бы “Большой Бете” бесконечные ряды цифр, извлеченных из данных георазведок Луны и Марса. И ждал бы и нервничал, пока умная машина не выдаст ответа, подтверждающего или отрицающего его догадку, его способность предсказывать. Потом будет вечер. Плавая в бассейне или сидя за стойкой “Кратера”, он попытается выгнать усталость из тела, из клеток мозга, ослабить натянувшиеся до предела нервы. А на другой день опять начнется все сначала. Иссушающая душу работа, обидные неудачи, просчеты и победы, ставшие обязательной нормой. Победы, которые не радуют, которых не замечаешь… А где-то в то самое время, когда его жизнь проходит за пультом счетной машины, светит такое нежное радостное солнце и поет сладкий ветер, приветствуя грядущий день.
До его слуха донесся шум. Кто-то вошел в комнату. Егоров увидел в стекле отражение вошедшего.
— Василий! — раздался негромкий голос.
Что-то удержало Егорова, и он промолчал.
Он узнал этого парня, стоявшего на пороге. Тот самый красавчик, который перехватил автолет на станции.
Егоров ясно видел лицо незнакомца. Оно было напряженным и внимательным. Не услышав ответа, незнакомец осторожно шагнул в комнату. Вернее, просочился, настолько мягким и бесшумным было это движение. Закрыл за собой дверь. Остановился посреди нее и огляделся, шаря взглядом по стенам.
— Василий!
Егоров хотел было выйти из своего укрытия, но тут вошел Нечипоренко.
— А-а! Анхело! — сказал он. — Отдохнул?
— О! Очень хорошо. Очень.
— Ну и ладно. Пойдем вниз.
Они вышли.
Этот красавчик, подумал Егоров, очень несимпатичен. Егоров решил расспросить Василия о нем при первом удобном случае, но сделать этого до завтрака не удалось.
Нечипоренко с озабоченным видом показывался на секунду в дверях и моментально исчезал. В доме раздавались то скрипучая старушечья воркотня, то звонкий голосок Оксаны.
— Василь, поди сюда! Василь! Дэ ты, Василь?
Василий послушно топал по теплому янтарному паркету на призывы домочадцев.
За завтраком появился новый гость, дед с усами.
Звали его Павич. Он был самодоволен, торжествен и хвастлив.
— За нашего дорогого земляка, усесвитно известного космонавта Нечипоренко! — провозгласил Павич, поднимая рюмку. Выпив, он крякнул и вытер усы.
Затем дед в популярной форме объяснял присутствующим заслуги Василия перед Родиной и человечеством. Василий морщился, но деда не прерывал.
