Хотя ей вовсе нечего стыдиться. Ребекка гордо вскинула голову. Она дочь Бэра Ролингса! Не пристало отважной девушке распускать нюни из-за проходимца, которого она лишила бесполезной жизни простым нажатием курка.
И все же она никогда не сможет об этом забыть, даже на минуту. Теперь у нее слишком много врагов. Ребекка вспомнила лицо неизвестного, который подошел к ней перед самым отъездом из Бостона, и у нее засосало под ложечкой. Его послал Нил Стоунер, чтобы напугать ее. Подлец считает ее трусливой слюнтяйкой, а она ни за что не отдала бы ему документы на серебряный прииск, даже если бы они у нее были!
Но Стоунер не откажется от своих попыток заполучить эти бумаги. Ясно, что он со своими приспешниками тоже не оставит ее в покое. Возможно, за ней следили всю дорогу до Монтаны. Ребекка почувствовала, как по спине пробежал холодок. Похоже, люди, охотящиеся за документами, каким-то образом узнали про ранчо. Значит, рано или поздно – скорее рано – в городе появятся грязные ублюдки, которые попытаются украсть у нее бумаги или отобрать их силой.
Поэтому нельзя терять бдительность ни на минуту, нельзя позволить себе раскиснуть. Если она проявит слабость, Нил и вся эта свора запросто решатся на убийство.
Ей приходилось напрягать все силы, чтобы, несмотря на приступы тошноты, выглядеть веселой и беззаботной. Ребекка окинула взглядом часть города, доступную ее взору, и осталась довольна увиденным. За годы, проведенные в Бостоне, она почти забыла примитивные пограничные городки. Паудер-Крик тоже не отличался особым изяществом. Но магазин Коппеля с яркой вывеской, аптека, вплотную примыкавшая к галантерейной лавке, и даже многочисленные салуны, расположенные по обеим сторонам улочки, вызывали у нее что-то вроде симпатии. Девушка быстро оглядела улицу из конца в конец, сразу отметив про себя все детали: деревянную мостовую, коновязи у салунов, бочки с водой, пыль в воздухе, прогуливавшихся ковбоев, спешащих по делам коммерсантов, лошадей, собак и кур; женщин в домотканых платьях, прижимавших к груди младенцев. Наконец Ребекка подняла глаза к великолепному синему небу.
Оно было необъятным и бездонным, как океан. Вдали, словно громадные сторожевые башни, неясно вырисовывались Скалистые горы, между соснами и елями тут и там маленькими сапфирами блестели озера. У подножия гор темный кобальт сменялся буйством зелени с россыпью поздних летних цветов: маков, астр, конопли, лилий, и белого и пурпурного вереска.
