Древняя эллинистическая или греко-римская цивилизация погибла среди прочего еще и потому, что лишь неглубоко внедрила культуру в собственное свое общество и была окружена огромными массами человечества, которое по-прежнему сохраняло варварский склад ума. Цивилизация всегда остается в опасности, пока, делая культурный менталитет достоянием лишь незначительного меньшинства, заключает в своих недрах колоссальную массу невежества, толпу, пролетариат. Знание либо должно распространиться сверху, либо будет постоянно находиться под угрозой погружения во мрак невежества, царящий внизу. Еще боvльшая опасность грозит цивилизации, если она позволяет существовать за своими пределами огромным массам людей, не просвещенных ее знанием и полных природной варварской энергии, которые могут в любой момент воспользоваться физическим оружием людей цивилизованных, не претерпев интеллектуального перерождения под влиянием их культуры. Греко-римская культура погибла по причинам внешним и внутренним: внешняя причина заключалась в нашествии тевтонского варварства, внутренняя — в утрате витальной силы. Эта цивилизация дала пролетариату известную долю жизненного комфорта и удовольствий, но не подняла его к свету. И свет пришел в массы извне — в форме христианской религии, которая выступала как враг старой культуры. Обращаясь к бедным, угнетенным и невежественным, она стремилась пленить душу и этическое существо человека, но мало заботилась или не заботилась вовсе о мыслящем уме, позволяя ему оставаться во мраке невежества, если при этом сердце могло исполниться чувством религиозной истины. Когда варвары захватили западный мир, эта культура довольствовалась обращением их в христианство, но не ставила перед собой задачи просветить их разум. Не доверяя даже свободной игре ума, христианские церковность и монашество стали врагами интеллекта, и возродить начала научного и философского знания в полуварварском христианском мире выпало на долю арабов, а окончательное возрождение свободной интеллектуальной культуры во вновь пробудившемся разуме Европы произошло благодаря полуязыческому духу Ренессанса и долгой борьбе между религией и наукой. Знание должно быть агрессивным, если оно хочет выжить и сохраниться в веках; позволить глубокому невежеству существовать под собой и вокруг себя — значит подвергать человечество постоянной опасности возвращения в варварское состояние.
В современном мире уже невозможно повторение этой угрозы в былой форме или былом масштабе. Этому воспрепятствует Наука. Она вооружила цивилизованное общество такими средствами самосохранения, агрессии и самозащиты, которыми не сможет успешно воспользоваться ни один варварский народ, пока сам не станет цивилизованным и не добудет знание, которое может дать одна лишь Наука. Она поняла также, что невежество — это враг, которого нельзя игнорировать, и начала уничтожать его везде, где только находила. Именно такому пониманию обязан идеал всеобщего образования (по крайней мере в смысле первичного просвещения ума и воспитания способностей) если не своим рождением, то все же многими своими практическими возможностями. Он распространился по миру с неудержимой силой и пробудил жажду знаний в менталитете трех континентов. Он сделал всеобщее образование неотъемлемым условием национальной силы и успехов и таким образом заставил стремиться к нему не только все свободные народы, но и каждую нацию, которая желает обрести свободу и выжить — так что повсеместное распространение знания и рост интеллектуальной активности являются теперь для человечества лишь вопросом Времени; им препятствуют только некоторые политические и экономические обстоятельства, преодолеть которые уже стараются и мысль, и тенденции века. И, если говорить в общем, Наука уже раз и навсегда расширила интеллектуальные горизонты человечества и повысила, развила и значительно усилила интеллектуальные способности человечества в целом.
