На что опирается, на что рассчитывает христианин, желающий сохранить эти удивительные чаяния в своей жизни? Ответ звучит как припев, повторяемый вновь и вновь во всех проповедях: смиренная отвага. "И есть ли бульшая радость, чем знать, что ты ничтожен и слаб – но также и сын Божий?" [Смирение, 108.]
Для отца Эскрива несомненна эта двойственность, характерная для всего человеческого существования: "Рабство или Богосыновство – третьего не дано. Или дети Бога – или рабы тщеславия" [Свобода – дар Божий, 38.]. С тех пор, как Господь забрал к Себе того, кого я любил больше всех, я постиг с еще большей силой в своих молитвах, находя поддержку в святом примере основателя Opus Dei, что мы не можем вступить на путь служения Богу, не обладая смирением и простодушием детей. "Быть смиренными – значит видеть себя такими, каковы мы есть на самом деле, не скрывая ничего и не боясь разоблачений. Постигнув наше собственное ничтожество, мы открываемся величию Господа. В этом – наше величие" [Смирение, 96.].
Ему должно расти, а мне умаляться [Ин 3, 30.], – учил Иоанн Креститель, Предтеча. А Христос говорит: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем [Мф 11, 29.]. Смирение не есть человеческое малодушие или постоянная обреченность на уныние. Смирение, которое пронизывает проповеди Основателя Opus Dei – это нечто живое и глубоко прочувствованное. Смиряться – "значит признавать себя малым пред Богом, быть как ребенок, как сын" [Смирение, 108.]. Образное выражение отца Эскрива "вибрация смирения" [Жить верой, 202.] удивительно по глубине, ибо слабость ребенка, поддержанная всемогуществом его Небесного Отца, вибрирует в делах веры, надежды и любви, и во всех остальных добродетелях, которые Святой Дух изливает в его душу.
Отец Эскрива никогда не отдаляется от тем, обозначенных в первой проповеди: обыденная жизнь, повседневность, будни. Он говорит о проявлении всех добродетелей в постоянной связи с жизнью христианина, протекающей в миру – ибо это то место, куда Бог захотел его поместить. Тут проявляются человеческие добродетели христианина: благоразумие, правдивость, выдержанность, справедливость, великодушие, трудолюбие, умеренность, искренность, крепость и др. Но человеческие добродетели есть в то же время и добродетели христианские. Умеренность совершенствуется в духе покаяния и самоотречения, строгое исполнение долга возвышается прикосновением Божественного милосердия, этого "великодушного выхода за рамки справедливости" [Жить лицом к Богу и людям, 173.]. Мы живем среди вещей, которыми пользуемся, не привязываясь к ним, сохраняя сердце чистым.
