– Пей.
– Я ведь сказал: нет. Атен еще не оправился от болезни, Евсей валится с ног от усталости и волнения за судьбу брата. Я должен…
– Ты должен послушаться меня. Пей, – он чуть ли не насильно влил в рот мужчины лекарство. Дождавшись, пока оно подействует и караванщик заснет, Лигрен вылез из повозки, старательно задернул полог.
Несколько мгновений он стоял, держась за деревянный край и бессмысленно глядя прямо перед собой. На лбу выступила холодная испарина, губы нервно подрагивали.
– Лигрен! – громкий голос, прозвучавший возле самого его уха, заставил лекаря, вздрогнув, повернуться. Перед ним стоял Евсей. – Хорошо, что я нашел тебя. Тут такая история… Кое-кто из родителей второй день не может разбудить своих детишек…
– Сколько их?
– Малышей? Трое. И Мати тоже спит… Выходит, четверо.
Лекарь бросил через плечо взгляд назад, на повозку Лиса, пробормотав: – Шестеро…
– Отчего это? Может быть, они заболели?
– С детьми все в порядке, – не глядя на караванщика, проговорил Лигрен. – Они совершенно здоровы, просто крепко снят. И пусть спят. Так даже лучше. Особенно сейчас…
– О чем ты? – Евсей смотрел на него, не понимая, что происходит.
– О… – он собирался все рассказать, но прежде спросил: – Ты сказал, Мати тоже спит?
– Да… Нет, – вздохнув, он махнул рукой, – не знаю. С одной стороны, странно все это. А с другой… С ней ведь священная волчица, которая защищает и ее тело, и душу…
– Посмотри на меня.
– Что?
Лекарь заглянул на дно его глаз. И вздохнул с некоторым облегчением, не заметив следов болезни. "Нет. Евсей еще не отмечен. Глаза ясны и спокойны, вокруг зрачков нет синеватых кругов, красные прожилки не набухли, готовые лопнуть…
Пока нет", – вновь помрачнев, напомнил он себе. Болезнь будет распространяться и дальше. И не пощадит никого.
– Что происходит? – караванщик насторожился. Его пальцы сомкнулись на руке лекаря, приглушенный голос полнился тревогой.
– Ничего, – он огляделся. Вокруг них начали собираться люди, глаза которых начали полнится волнением.
– И, все же… – Евсей не собирался отступать, почувствовав что-то недоброе.
– Хорошо, – тяжело вздохнув, проговорил Лигрен. – Идем со мной.
– Куда?
– К господину, – его сердце обливалось кровью при мысли о том, что ему придется тревожить покой бога солнца. Но иного выхода не было. Он не справился со своей работой. И не важно, что в этом не было его вины. Если кому и по силам побороть ужаснейшее из снежных поветрий – безумие – так это повелителю небес, сильнейшему из небожителей.
