Когда караванщик нашел его, Лигрен едва успел закончить разговор со своими спутниками-рабами.
Увидев дозорного, он решил, что бог солнца рассказал все караванщикам и теперь раба ждет суд. Но во взглядах всех, кого он встречал на своем пути, не было ни ненависти, ни злости, лишь обычная холодность и, за нею, доля удивления. Люди не понимали, что происходит, зачем вдруг хозяину каравана понадобился лекарь возле города, где все телесные болезни врачуются силой Хранителя.
Шамаш молчал, дожидаясь, пока последний из вновь пришедших задернет за собой полог.
– Что-то случилось? – первым, не выдержав давление напряженной тишины, спросил Евсей.
– Да, – колдун бросил на него быстрый взгляд, затем на миг задержался на Лигрене, который сжался, готовясь услышать казавшийся уже совершенно неминуемым приговор.
Но Шамаш, не произнеся более ни слова, снова повернулся к караванщикам.
Казалось, он осознанно оттягивает начало разговора, словно ожидая чего-то.
"Возможно, Он ждет моего признания", – решил лекарь.
– Господин… – он был готов на все, лишь бы этот мертвящий холодный блеск покинул глаза бога Солнца.
Но Шамаш резко остановил его, не дав ничего сказать.
– Дело в этом городе, – перечеркивая все размышления и сомнения раба, произнес он, – точнее, в Хранителе. Его сила, да и сама жизнь идут от смерти, – то, что по идее, должно было бы успокоить Лигрена, заставило его вмиг побледнеть, сделав лицо белее снега.
– Но это невозможно! – вскричал Евсей, не способный поверить в то, что переворачивало с ног на голову все мироздание. – Жизнь и смерть – такие же противоположности, небо и земля!
– Конечно, – кивнул Шамаш, соглашаясь, – однако, это ничего не меняет, – он снова обратил свой взгляд на раба, ожидая, что скажет тот.
– Если мне будет позволено… – осторожно заговорил лекарь, настороженно поглядывая на своих хозяев.
– Не тяни! – Атен был весь напряжен. Каждый новый миг ожидания в неизвестности отнимал столько сил, что он был готов на все, лишь бы, наконец, туман спал с глаз: – Говори, раз тебе что-то известно!
– Господин имеет в виду жертвоприношения? – глядя прямо в глаза повелителя небес, спросил он.
Лигрену после первых же слов бога стало понятно, что вызвало ярость в Его сердце -Какие еще жертвоприношения? – караванщики окончательно потеряли нить разговора, и, отчаявшись что-либо самостоятельно понять, были готовы наброситься на лекаря, стремясь получить от него хоть какие-то объяснения.
– Человеческие, – мрачно бросил Шамаш, сверля Лигрена взглядом. Он ждал, что жрец станет говорить дальше.
