– А самый вероятный сценарий каков, на ваш взгляд? Преемник сидит тихо, а рядом с ним Путин в роли Дэн Сяопина, который через четыре года возвращается к власти?
– И, заметьте, при этом опять-таки ничего не делается. В этом-то и кризисность правления Путина. Вообще-то я к нему отношусь с большим уважением, для меня он – великий закрыватель Америк. Россию, которая до него была подвержена всем ветрам, он снова сделал самостоятельным государством, со своим представлением о собственных интересах. Он зачеркнул все чужие стратегии, которые нам пытались прислать отовсюду, иногда даже с добрыми намерениями. Но собственной, российской стратегии он так и не открыл.
– А как же наши национальные проекты?
– Увы. Все наши национальные проекты таковыми не являются. Потому что любой проект имеет начало и конец; и не может быть, например, проектом доступное жилье: получается, когда мы его завершим, нам доступное жилье больше не будет нужно? Ясно ведь, что строительство жилья – это процесс, который не решается в проектной форме. Я уже не говорю о том, что наши проекты делятся на две категории, и первая – это те, которые в принципе неразрешимы на уровне индустриальной фазы развития цивилизации. То есть те, которые связаны с фазовым кризисом, поразившим все цивилизованные страны. Взять хотя бы образование: ни увеличением ассигнований, ни модернизацией технической базы не решишь той проблемы, что дети не хотят учиться. Очевидно, что современная школа получает намного больше, чем в двадцатые годы – в пересчете на любые сопоставимые цифры. Но тогда дети учиться хотели, и школа работала. Поэтому первая категория – это задачи, которые неразрешимы в принципе. Вторая категория – это задачи, которые просто не нужно решать. Медицина, например. В конце шестидесятых – начале семидесятых на Западе произошло то, что условно называется «фитнес-революция»: переход к здоровому образу жизни. А медицинская индустрия в мире по объему своему сопоставима с нефтяной, и, как всякая индустрия, она стремится к развитию. Иными словами, этот бизнес заставляет людей болеть. Люди в значительной мере нездоровы потому, что создана огромная индустрия, которой выгодно, чтобы человек болел. А это означает, что самым лучшим способом реформы здравоохранения является полное его уничтожение.
– Смелое утверждение.
– Вовсе нет. Естественно, останутся всякого рода частные предприятия по решению конкретных задач: травматическая хирургия, военная медицина, педиатрия. Но огромное количество, я думаю, до 95 процентов медицины просто уйдет. Ну, вот вы, заболевши гриппом, можете пойти к врачу. Он вам, наверное, выпишет больничный. А если вы самостоятельный бизнесмен или работаете не на зарплате, вам больничный зачем? Или вы не знаете, чем лечиться от гриппа?
