Равным образом большим тщанием и благим воздержанием блюли церковно посты рождества Христова и святых апостолов, С наступления ноября до начала великого поста в заутрени в каждую субботу четыре "канона" [кафизмы]; в великий пост до недели ваий в каждую заутреню четыре "канона", а также четыре чтения. О страстной седьмице был подробный устав. С пасхи до нового воскресенья "канона"
["Ко господу всегда] скорбети [ми]" не произносили; в повечерие произносили "Всегда призвати ми" [букв.: "На зов мой"], воскресные прокимены, чин утрени и по одному "канону" до нового воскресенья. При поминовении же душ после пасхи за утренею произносили "Блаженны [непорочны]" и песнопения, как это все написано в церковном уставе, в памятнике обо всем этом. Так исполняли все отцы в мое время.
XVIII. В первые дни блаженного отца нашего Григория правила для его учеников были весьма суровы: в их кельях находились маленькие кровати, невзрачная постель и по кувшинчику для воды, иного же утешения для плоти не было у них вовсе ни по части съестного, ни по части питья. Жили они тем, что ели за общею трапезою, и многие из них вина не пили вовсе, да и те, которые употребляли его, принимали малость. В кельях их не было камина [букв.: дымовника], так как огонь не разводился, ни свечки не зажигали ночью; ночью происходило пение псалмов, а днем чтение книг и моление постоянно, как говорит Давид: "Днем поведал господь милости свои; а ночью пение свое".
Блаженный же отец Григорий сам великий пост проводил, довольствуясь сырою капустою в малом количестве, а сугубое питание во все дни, его было: раз в день ел хлеб скудно и принимал опять теки по весу немного воды, вина же он с детства отнюдь не пил. Впрочем единый бог знает о многочисленных добродетелях самого и его учеников.
XIX. От начала добрые друзья блаженного Григория Феодор и Христофор питали в сердце божественную ревность к построению монастыря. Однако они не открыли отцу Григорию своего намерения, и так отправились тайком в Абхазию; за ними последовал и кое-кто из братии.
Прибыв в Самцхе, божьею волею они взяли себе в ученики сына великого Миреана, азнаура, по имени Арсения, прозванного достойно Арсением великим, впоследствии католикоса Грузии, неувядаемый венец мцхетской церкви. Тогда отрок был мал, около шести лет, и рос в доме отца. Божии люди согласно с намерением Миреана облачили отрока в монашескую одежду и, поклявшись десницею Миреану, сказали: "Учитель наш Григорий – настоятель Хандзты, и если богу угодно, этот будет его учеником вместе с нами, где только мы будем". И они отправились в Абхазию, царь же Абхазии Димитрий почтил их великою почестью и поселил на хорошем месте.
