Вы помните конец девяностых годов и Кашпировского? Зачем все это показывали? Как пример "торжества плюрализма мнений"?
Нет! Когда в верхах решили провести все то, что теперь называют либерально-демократическими реформами, перед ребятами со Старой площади встал вопрос: а можно ли в стране проводить выборы по так называемой альтернативной схеме? Выберут ли того, кого надо?
И тогда спецы по пропаганде и телезомбированию показали на примере Кашпировского, что с этой публикой можно делать все что хочешь! Страна со стопроцентным средним образованием поверила в то, что Кашпировский лечит по телику неизлечимые болезни,
"заряжает воду" и "дает установку" на выздоровление. После такого эксперимента закулисные кукловоды марионеточного театра политики окончательно уверовали в возможности телевидения.
Теперь мы находимся в начале нового переходного периода. Имя ему будет не застой, а отстой. И тот, брежневский, застой люди будут вспоминать как расцвет культуры и свободы мысли, как некий ренессанс, как золотой и серебряный века русской культуры вместе взятые.
Вчера, слегка потрахавшись с простейшим организмом Марго, другой простейший организм по кличке Макс рассуждал (словечки "прикол-вау-отстой" мы опустили): "Вот мы выйдем отсюда, из-за стекла, и станем знаменитыми…" Так я скажу еще: Макса – в Госдуму! А Марго – вице-премьером по социальным вопросам!
А сами рассядемся перед телевизорами поглядеть на шоу "О жизни простейших инфузорий – для простейших инфузорий".
Мигунов отложил вырезку.
Неужели он это наговорил тогда?
Вот осел!
Не плюй в колодец.
Умным хотел показаться.
Про демократию думал.
А забыл главный принцип руководителя: не наговори лишнего!
Язва подсасывала слева под ребрами.
Надо было ехать куда-нибудь обедать.
Куда?
Может, к Ане Захаровой?
К зазнобушке своей?
Мигунов взял со стола мобильный и, найдя в книжке номер, нажал на зеленую кнопочку.
– Я слышала, у тебя неприятности? Тебя выперли с работы? – спросила Анна, причем вопрос свой задала таким тоном, будто бы справлялась не о судьбоносном для своего друга событии, а о какой-нибудь чепухе вроде погоды на Галапагосских островах.
Мигунова покоробила эта ее формулировочка – выперли… Неужели нельзя было выразиться как-то более щадяще и благозвучнее? А еще филолог по образованию! На центральном радио страны программу свою ведет…
– Да, освобождаю вот кабинет, – неуверенно промямлил Мигунов.
Анна не хотела его принимать, но он напросился.
