Проститутка Дева | страница 10



Скорее всего, этот материал в номер не пойдет.

И журналисточка эта напрасно долбила пальчиками свой ноутбук.

Наверное, думает теперь про него, про Мигунова, хорошо, мол, что не переспала с ним, а то этот пересып стал бы напрасной эмоциональной тратой, и пришлось бы его отнести в самый дальний трэш-бокс девичьей памяти…

Мигунов крякнул, поднялся из директорского кресла (увы, уже не своего), и кресло это недовольно скрипнуло распрямляющейся черной кожей китайской выделки, как бы подтверждая, что он, Мигунов, уже чужой здесь в кабинете, уже не свой.

– Да, надо бы еще постирать в компьютере все папки с личной информацией, – подумал Мигунов.

Сколько ему дали на сдачу дел?

Две недели?

Надо же, две недели ходить сюда и выдерживать эти унижения, эти якобы сочувственные взгляды бывших сослуживцев!

Ах, это ядовитое псевдо-сочувствие!

Злорадство, злорадство и только злорадство!

Любой подчиненный, даже некогда не раз обласканный тобой, обязательно порадуется твоему падению.

Обязательно.

Потому как это закон.

Закон неистребимой зависти, помноженный на закон вечного ожидания новой весны.

Ведь уход старого начальства всегда дает новые надежды…

А еще…

А еще, маленькому человечку здесь в Останкино, ему единственный по душе оттяг, тешащий его самолюбие, это когда кого-то из небожителей свергают вниз.

Останкино…

Это как гора Олимп.

Недаром башня так высоко вознеслась.

Недаром юных жриц любви с журфака так и тянет сюда – на этот вечный праздник жареного мяса.

Мигунов прошелся по кабинету, раздумывая в общем-то над ерундовой проблемой: куда теперь пойти поесть?

Редакционный "Мерседес" с водителем у него пока еще не отняли.

Но ехать с шофером Володей и видеть его непроницаемое лицо, за которым почти наверняка скрывается если не злорадство, то по крайней мере полное безразличие к его, Мигунова, судьбе, было невыносимо.

Сразу вспомнились мелкие дежурные обиды, которые Мигунов по служебному, по пьяному своему высокомерию частенько наносил Володе, то посылая его в два часа ночи за какой-нибудь очередной штучкой, то приказывая ему стоять под окном и ждать до утра, покуда он, Мигунов, будет в постели у этой штучки… И случалось, что, обещая выйти в пять, просыпал и выходил в одиннадцать. А Володя сидел в Мерседесе. И ничего не говорил в упрек своему шефу. А что тогда было у него на душе? Поди узнай!

На стоянке перед АСБ, правда, уже месяц как стояла под снегом его "Ауди"-двухлетка.

А права с техпаспортом он, кстати, сегодня взял?