У него будут дома в Испании и Швейцарии.
И он пригласит туда ее – Инну Гармаш.
Свою сокурсницу по музыкальному училищу имени Римского – Корсакова.
Он хвастал.
А ей нравилось слушать его хвастовство. …
Когда она узнала, что у нее рак…
И когда они с мамой уже успели перегореть в первых эмоциональных штормах, сменившихся потом гнетущими муссонами тоски, мама вспомнила про американского дядю.
Не взирая на заведенные в доме правила экономии – они ему позвонили.
Дядя Альберт пообещал что-нибудь придумать.
Прошло несколько недель.
И дядя придумал. …
– Инна, через пол -года у тебя уже может не быть твоей красоты… Так почему бы не заработать на ней, на красоте, на ее же – красоты спасение?
Логика дяди Альберта на первый взгляд выглядела совершенно безупречной.
И самое главное, Инна вдруг поняла, что детство кончается тогда, когда уходит бесконечная вера в то, что мама может спасти от любой беды. Что детство кончается тогда, когда взамен этой веры приходит ответственность за собственную жизнь…
Она поняла.
И вдруг сразу стала взрослой.
Она поняла, что добрый дядя Альберт никогда не продаст своего дома, дабы оплатить племяннице ее лечение в онкологической клинике профессора Розенталя…
Она поняла, что жизнь – жесткая и порой безжалостная штука.
Она поняла, что кому-то порой выпадает горький жребий.
И этот жребий надо воспринимать как испытание.
Кто-то там наверху смотрит, а как она выкрутится? А как она выживет в этой ситуации?
Не пустится ли во все тяжкие?
Не растратит ли драгоценный сосуд целомудренности, соблазнившись возможностью спасения своего земного тела?
Спасти тело за счет души…
Тело вылечить, а душу погубить…
– А как же честь? А как же я буду голая, словно публичная девка? – негромко, с горькой усмешкой на губах, спросила Инна.
– Когда надо спасаться, чем-то приходится жертвовать, – ответил дядя Альберт.
– Но ведь не все можно выкидывать за борт, когда тонет лодка, – прошептала Инна, – детей своих ведь моряк не выкинет за борт, чтоб лодку облегчить?
– Тут иной случай, – возразил дядя, – стриптиз стриптизу рознь, это турне по самым престижным клубам, где твоя безопасность от домогательств оговаривается в контракте и обеспечивается огромными штрафными санкциями, накладываемыми на администрацию клубов, случись что… …
– Играть голой? – почти не контролируя себя, восклицала мама, – и для этого она тринадцать лет училась музыке?
– Именно потому что она тринадцать лет училась музыке, она и будет играть не в подземном переходе на углу Пятой авеню и Двадцать второй улицы, на морозе играть за медяки, а будет играть в лучших клубах Нью-Йорка и Лас – Вегаса за тысячу долларов в один вечер, – раздражаясь тупостью своей сестрицы и едва сдерживаясь от крика, объяснял дядя Альберт, – она за два месяца соберет на первый взнос за первый этап лечения, а потом, даст Бог, через месяц, как полежит в клинике, снова вернется к ангажементу, подлечится и вернется в Россию обеспеченной невестой…
