Кончилось все тем, что мама развелась. И вышла за аспиранта Колю замуж.
Диссертацию Коля так и не защитил, потому как мама родила Аллочке сводную сестрицу Эвелину. А потом еще и сводного братца Марка.
Но самое интересное, что в минуту Аллочкиной семейной расслабленности удалось узнать Борису Анатольевичу – это то, что когда Алле было тринадцать, она стала любовницей "папы Коли". И тот год, покуда им удавалось хранить свои отношения втайне от мамы, еще более приучил ее говорить неправду.
И школьный друг Перелетов по прозвищу Перя – был у нее далеко не первым мужчиной.
Называть Бориса Анатольевича просто Борей Алла приучила себя не сразу. Даже когда они с ним в первый раз переспали на даче у его друга, она наутро продолжала говорить ему "вы".
Вообще, роман учителя и ученицы – сюжетик пошленький. И Аллочка, впервые отметив его взгляды, что он дарил ей все полтора часа семинаров по английской литературе, которые он вел у них в группе, решила сперва, что отвечать на его знаки внимания не будет. Но потом, как это вероятно и было заведено и отработано у многоопытного Бориса Анатольевича, она угодила в его сети перед сессией, когда получить зачет оказалось не так уж и просто. "Бориска", как за глаза кликали его товарки-студентки, подловил Аллочку на том, что она не явилась на занятие перед началом зачетной недели. Он взял, да поставил всей их малочисленной группе зачет "автоматом". А Аллочке, когда на следующий раз по расписанию она пришла в естественно – пустую аудиторию, Борис Анатольевич так и сказал, – вы, мадмуазель, отчитаетесь за всю свою группу. И она ходила к нему с зачеткой и чужими конспектами пять вечеров подряд. Они сидели рядом на задней парте в пустой аудитории и он с пафосом говорил ей об Английской литературе и об Англии, в которой стажировался по обмену. В третий вечер он предложил ее проводить. Она отказалась. В четвертый – согласилась. Они сидели в кафе на седьмой линии, пили шампанское и он опять говорил про Англию, но при этом говорил и про свою жизнь, жалуясь на одиночество и о понимании и симпатии, от дефицита которых он по его словам, невыносимо страдал.
Алка была далеко не дура. Она поняла все уже с первого раза, когда оказалась ним наедине в аудитории и единственная из группы – без зачета. Она поняла, но раздумывала. Раздумывала, желая понять: зачет будет стоить ей пересыпа с этим еще не шибко старым доцентом, или следует подумать о более серьезных отношениях…
