… Итак, последний день первой половины двадцатого века кончается. Я сижу возле приёмника, заканчивая запись.
15 января 1951 г.
Сдаю экзамены. Дело это не новое, но всё же значительное. Электротехнику сдал на отлично, теорию машин и механизмов сдал на отлично, сегодня только что сдал детали машин на отлично. Сахненко даже не долистал до конца мои бумажки, ткнул пальцем в одну эмпирическую формулу и начал писать в ведомости отметку – всё длилось максимум сорок секунд. До самой двери я сохранял спокойное выражение лица. Но большей похвалы, чем такое мнение обо мне "великого" Сахненко, желать я не мог.
Погода стоит возмутительно тёплая, прямо апрельская, или ещё мягче, о катке говорить нечего. Ha катке мне удалось кататься всего два раза.
На зимние каникулы был проект ехать в Москву. Не знаю, как выйдет.
10 февраля, суббота.
Перед отъездом в Москву я оформил графики намагниченности на образцах – это по своей физической работе. После приезда я закончил все записи. Таким образом, на эту работу у меня ушёл ровно год. И никаких чётких результатов нет. Но я не жалею обо всей этой истории. Я хоть немножечко узнал, что такое "научно-исследовательская работа". И я, во всяком случае, единственный из всех, взявших тогда тему, довёл её до конца, хотя фактически работал один. Быть может, я из-за своего упрямства и настойчивости стал посмешищем на кафедре физики – не знаю. Сегодня я должен отдать Чепуренко свою "работу". Ещё не видя её, не зная о результатах, он спросил меня, могу ли я сделать о ней доклад на кружке. Их, как видно, интересует только отчётность… Это было в среду. А сегодня я преподнесу ему коробку с рваным железом и бухгалтерскую тетрадь с записями и девятнадцатью листами графиков, на которые у меня ушли сотни часов.
14 марта.
…Ассистент Орликов на занятиях в лаборатории металлорежущих станков кружит вокруг меня, предлагает взяться за научную работу, кинематичесское исследование суппорта токарного автомата. Он меня приметил ещё, когда я точил образцы, и возмущался, говорил, что станочник должен делать работу по станкам. А я уклоняюсь от прямого ответа. Мой прежний опыт со злополучными образцами не склоняет меня в пользу продолжения таких занятий. Чепуренко так и не говорил еще со мной с тех пор, как я отдал ему свои материалы. Фактически море сил и золотого времени было перемолото впустую. Ведь недаром никто у нас в группе не намерен заниматься "научной" деятельностью. Я уже убедился, что все оказываются благоразумнее и дальновиднее меня, а все мои начинания получаются бессмысленными. Но разве же меня карьеризм толкает на это?..
