Там поначалу было тихо. На экране странно освещенное и окруженное тенями здание ДК завода шарикоподшипников сменилось вдруг телеведущей, напомнившей, что полчаса назад президент отменил свою поездку в Германию и Португалию. Мовчун прислушался к телеведущей, собравшейся повторить новости последних часов, но в ухо ему вдруг отчетливый и мерный женский голос произнес:
- Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте позвонить позже...
Мовчун не понял. Он с изумлением глядел в лицо телеведущей, на малый миг решив: это она ему сказала "недоступен"; но нет, она лишь продолжала говорить о том, что в половине четвертого утра террористы освободили пятнадцать детей и что готовится эвакуация жителей соседних домов... Мовчун опять, уже смелее и нетерпеливее, набрал знакомые одиннадцать цифр. И вновь - молчание вначале, затем раздался женский голос:
- Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте позвонить позже...
Мовчун нажал повтор набора номера, но передумал, предположив, что мог и ошибиться при наборе - и вновь старательно, за цифрой цифру, вызвал мобильник Серафимы. И вновь - молчание вначале, на этот раз, как показалось Мовчуну, необычайно долгое. Пережидая его, Мовчун прислушивался к звяканью бутылок о стаканы, к таинственному бормотанию Обрадовой и Некипеловой, забившихся в обнимку в уголок дивана, и считывал с экрана, на фоне странно освещенного захваченного здания, бегущую строку: для помощи родственникам заложников действует пункт психологической реабилитации...
Вновь женский голос в трубке произнес:
- Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте позвонить позже...
Тут голос подала Охрипьева: "Нам тоже нужно позвонить", ее сварливым шепотом сейчас же пристыдила Брумберг; не слушая их и никого не слыша, Мовчун опять набрал одиннадцать знакомых цифр, опять прослушал до последнего словечка:
- Абонент не отвечает или временно недоступен...
- Дед, - тихо попросил Мовчун, не выпуская трубки из руки. - Налейте мне, пожалуйста, чего-нибудь и подойдите на секунду.
Как только Шабашов приблизился к нему со стаканом виски, Мовчун забрал стакан, без слов дал Шабашову трубку и вновь набрал одиннадцать заветных цифр. Покуда Шабашов, кивая головой зачем-то, все ждал и ждал соединения, Мовчун глядел на него с каким-то робким напряжением, и Шабашова это так смущало, что голос в трубке он услышал лишь вполуха. Но смысл сказанного понял.
- Ну? - тихо спросил Мовчун.
