Шамаев с Шабашовым знали, что Мовчун сейчас не будет их перебивать, и, осмелев, бросали реплики друг другу, почти не слушая один другого, уверенные в том, что каждое буквально слово, как ни подай его, будет подхвачено партнером - так перебрасывают мягкими шлепками мяч курортники, встав в круг на крымском пляже: куда, не глядя, но зато лениво, стараясь не испытывать, не затруднять друг друга, стремясь к тому, чтоб мяч как можно дольше продержался в воздухе:
"...Нет, мое имя вам знать ни к чему". - "Вы прячетесь? Решили затеряться среди нас, пирующих на шумной свадьбе?" - "Нет, я не прячусь никогда. Но я работаю в одной торговой фирме, товар которой необычен". "Страшусь спросить, что за товар". - "Страшитесь, а, считай, спросили. Что ж, я отвечу. Изделия самого широкого профиля. Одни из них способны продырявить человека насквозь на расстоянии трех километров. Другие превратить в облако пара самолет, летящий в стратосфере. Иные могут в клочья разнести броню танка. Впрочем, я и танки продаю". - "И как торговлишка?" - "Да помаленьку. Цена немалая, не семечки в стакане, и покупатели наперечет, и конкуренты поджимают". - "Впервые вижу торговца смертью так близко. Можно вас потрогать?" - "Не стоит. Лучше выпьем. Здоровье молодых!" - "Здоровье молодых!.. Легко ли пить вам за здоровье, торгуя смертью?" - "Легче легкого. Вот вы заладили: торговец смертью да торговец смертью. Вы вкладываете в свои слова какой-то нехороший смысл". "Я ничего не вкладываю, я лишь повторяю устойчивое словосочетание". - "Вы вкладываете, вкладываете, бросьте отпираться, я ясно слышу, как вы вкладываете". - "Пусть вкладываю - но, согласитесь, бизнес ваш немного инфернален". - "И аморален, вы хотите мне сказать".- "Да, аморален". "Должно быть, он не меньше аморален, чем торговля телом, родиной, людьми?" - "Не знаю, меньше или больше, но из того же ряда". - "Торговля телом отвратительна, поскольку унижает тело, верно?" - "Да, верно".- "Торговля родиной гнусна, поскольку унижает родину, святое выставляет как товар. Я верно излагаю?" - "Да". - "Нельзя, должно быть, торговать людьми, поскольку делать их товаром - значит унизить их, ведь верно?" - "Конечно, а вы разве не согласны?" - "Я-то согласен. Но при чем здесь смерть?.. О, я вам сам скажу, при чем. Вы все ее боитесь. Так боитесь, что перед нею пресмыкаетесь. Вы превратили смерть в кумира, в языческого бога, вы каждой нотой похоронного Шопена пытаетесь ее растрогать, надеетесь задобрить цветами, плачами, речами и кутьей с изюмом, мол, ты возьми, кого взяла, и съешь кутью - только ко мне не приходи. Вы и при жизни все унижены ею, а вот я - торгую. Я унижаю смерть - что в этом скверного, приятель?"
