Насилу я одолел пески и верблюжьи колючки. Но тут передо мною встало новое препятствие. Жандармы султана поймали старика касурца и, связав его волосяной веревкой, куда-то вели. Они хотели выпытать у него, где прячутся фидаи. Из их разговора я понял, что начальника жандармов звать Галиб, а имя мученика – староста Хечо.
– Где ты видел Сероба и его людей? Когда? – орал жандарм.
– В прошлом месяце видел. Пристали они ко мне: отведи, мол, к горе Куртык. Ну я и отвел их к Куртыку.
– А от Куртыка куда они пошли?
– К Косура-горе.
– А от Косуры куда их повел?
– От Косуры к Хатавину пошли.
– По дороге они курили?
– Да вроде бы и курили.
– Окурки на землю бросали?
– Нет, эфенди. Размяли в руках и развеяли по ветру.
– Там, где они стояли, земля была или трава росла?
– Трава, эфенди, трава.
– Во что они были одеты?
– В чохах* все были. Кой у кого на голове папаха была.
____________________
* Чоха, чуха – верхняя одежда типа армяка.
____________________
– Куда дальше пошли?
– Откуда же мне знать? Одна гора Хатавин – десять дорог, поди разберись, по какой пошли.
– Ты меня знаешь, рес Хечо, – заорал жандармский начальник. – А я и тебя знаю, и деда твоего знал, и прадеда! Не шути со мной, староста!
– А чего мне бояться? Самое большее – голову отрубишь, горстка крови оросит землю… Что я, всем фидаи дед родной, что ли, чтобы места их знать?
– Ты как наш подданный обязан был поймать врагов султана и сдать их нам.
– Это же птицы, эфенди, как их поймаешь? Фидаи не ведают границ. Да они через сто аширетов, через тысячи гор перелетят и сядут на нужную им гору. А завтра, глядишь, еще куда-то полетели. Рука у султана длинная, пусть он и ловит их.
– Значит, ты не хочешь сказать нам, где отряд Сероба?
– Убьете – и то не скажу.
– А может, на Немруте?
– Ну да, так бы они и дали тебе и твоим красноголовым башибузукам мучить меня.
Хечо говорил смело, кричал на них, можно сказать, да еще и трубкой об землю в ярости постукивал.
– А когда Сероб на Куртыке был, что он сказал крестьянам?
– Сероб сказал: «Вы в стране султана без хлеба можете прожить, без оружия же – вам нельзя».
– Еще что сказал?
– Еще сказал: «Я родом из благополучной семьи. Но надо, чтобы и счастливые иногда плакали – чтобы несчастные утешились. И поэтому я первым делом наш большой дом, наш очаг в хлатском Хче разрушил, чтобы матери моих врагов, когда захотят проклясть меня, не могли сказать: «Да разрушится дом того, кто наш дом разрушил».
– И ты не хочешь показать нам место этого бунтовщика?
