Вдруг детина топнул ногой: от рюкзака тянулась шеренга спичек, пропадая в траве.
– Не уйдете! Переломаю всех вас до одной! – не успел он это выкрикнуть, как увидел хвост второй шеренги: от него убегали и сосиски.
Ничего невыносимее не могло ему и присниться. Заткнув Нож за пояс, он бросился за ними, принялся подхватывать их и пожирать.
Беглянок сгубило промедление. Шашлык сказал, как ему, Котлетке и Булочке привольно живется в Тиргартене, а сосиски, вместо того чтобы бежать не раздумывая, потеряли драгоценное время. Неужели, мол, можно жить-поживать, вместо того чтобы задать работу хозяйским челюстям? Шашлык, который превосходно чувствовал себя на свободе, убедил их, но потерянные минуты сыграли роковую роль. Успей сосиски скрыться в траве, Съем Все хватился бы их гораздо позднее, им удалось бы рассыпаться в зарослях и попрятаться. Теперь же он находил их одну за другой.
Съеденного оказалось чересчур много даже для него. Он не понесся вслед за шеренгой спичек, а, отдуваясь, медленно пошел тяжелым шагом.
Впереди шеренги дюжина спичек и Зажигалка несли Коробок. Они торопились, как могли, и перевели дух, подойдя к росшему у озера могучему суковатому дереву. Несколько ветвей, далеко протянувшись, клонились к самой воде. Зажигалка указала на одну из них:
– Там он нас не достанет. Он поймет: ветвь не выдержит его тяжести.
Спички уселись длинным рядом на ветви, от ее середины до тонкого конца, где устроились Зажигалка и Коробок. Съем Все, искавший беглецов в зарослях, остановился под деревом и увидел их. Добраться до них было невозможно, и он впал в бешенство, выхватив из-за пояса Нож.
– Вон я вижу зажигалку! Она, как и ты, выбралась со дна. Вы с ней вовлекли других в ваши козни.
– Нет! – закричал Нож. – Поточи меня и срежь ветвь!
Съем Все сказал себе, что сам как раз и хотел это сделать. Он нашел выступающий из земли камень, лезвие заскрежетало о него.
Из камыша, притаившись на кромке берега, за детиной следили Шашлык, Котлетка и Булочка. Они бросали взгляды и на беглецов на ветви, переживая за верную храбрую подругу Зажигалку. А кругом царил покой, и солнце было таким же жарким, как в тот день, когда трое изнывали на плоту посреди озера.
Скрежет прекратился. Съем Все коснулся лезвия пальцем и решил, что оно уже достаточно острое. Взяв Нож в зубы, детина стал взбираться на дерево. Он встал на сук, дотянулся руками до ветви, на которой спасались беглецы. Спустя секунду в кору врезалось сверкнувшее лезвие, зарубка неумолимо углублялась.
